Львинолап распрощался со своей знакомой и направился обратно в хижину. Но спустя полпути, рыжик встретил Гаафа. Львинолапу пришлось сознаться, что он встретил одиночку и напрочь забыл о времени. Но, к счастью, серый кот не стал ругать и они оба отправились в дальний путь. Хоть горы даже издалека казались большими, то вблизи они оказались выше неба. Львинолап поражался новыми видами, холодами  и  каменистыми тропами. Ведь у них на территории не было каменистых дорого, которые стирали подушечки, принося адскую боль. Но Львинолап Терпел. Он чувствовал, что этот серый кот сможет научить его чему-то, что сможет сделать из Львинолапа настоящего кота. О племени рыжий больше не думал. С каждый шагом, с каждой высотой, он чувствовал, как чуждо ему племя. Нет, он любил его, но воспоминания о любви к нему медленно стирались, а новые события гор - заставляли влюбляться в эти скалы, в эти холодные земли. Повезло Львинолапу со шкурой и спутником - он не пропадёт.
Воздух становился всё холоднее, а пейзажи всё мельче и интереснее. С каждой высотой взору Львинолапа открывались  новые земли. Однажды, остановившись на краю выступа, оба кота наслаждались восходом солнца.

- Восход, - задумчиво проговорил Гааф, а рыжик кивнул ему, вновь устремляя взгляд на солнце. - Взгляни, там, на востоке. Часто ли подобное зрелище ты замечал у себя на родине? - спрашивал серый у рыжего, а что второй, повернувшись к нему - отвечал:
- Нет, кроны деревьев и горы скрывали этот вид. Там, внизу, - взмах хвоста, - Мы лишь задирали головы, глядя наверх, к небу. Теперь же, я смотрю вниз, находясь почти у неба. Этот мир прекрасен, - завораженно ответил рыжик. - Хех, интересно, догадается ли онназвать кого-нибудь Востоком? Или же Восходом... - грустный взгляд в лапы. - Если бы я был бы воином, он бы дал мне новое имя. Так почему бы мне не назваться самому как я хочу? Ведь теперь я одиночка... - молчит, отстраненно смотрит.
- Как думаешь, могу ли я назваться Восходом? - посмотрел на Гаафа. В тот же момент, подул несильный ветер, заставив шерсть рыжего шевелиться, а лучи солнца добрались до морды Львинолапа, украшая ярким светом гриву и голубые глаза.

- Почему нет. Многие одиночки меняют себе имя. Кто-то даже не раз. Кто-то имеет тайные прозвища. Никто не в состоянии запретить, - простодушно отозвался Гааф на вопрос рыжего кота. Второй ожидал ответа более... серьёзного, раздумчивого. Для бывшего племенного кота измена имени по своей воле была равносильно отречению от всего. Конечно, Львинолап отрёкся уже в тот день, когда ушёл из племени, но душой и сердцем он всё равно был на стороне племени. Ему было крайне трудно переступить через это, но всё же он смог, когда просто кивнул.
"Я должен не мучить себя, отбросить всё, что напоминает мне о племени. Но я не отрекусь от воспоминаний. "
В одинокие ночи кот мог вспоминать о прекрасных минутах с Фиалкой, о его сёстрах и брате, о родителях. Но теперь, Львинолап сам по себе. Он одиночка. И пожалуй, побродив по окрестностям, рыжий поймёт что ему дальше делать, ведь сейчас он и понятия не имел о том, куда может привести этот путь с Гаафом.  В конце-концов, может из этого что и выйдет. Рыжему некуда было идти, он это знал. Но ему казалось, что с каждым шагом он уходит от племени всё дальше и дальше. Хотя, Львинолап никак не мог понять, хорошо ли это или плохо.
- Ладно, Восход, - подал голос  серый кот, словно видя, что рыжик ушёл в свои мысли. Львинолап, а точнее, Восход, встрепенулся и посмотрел на бирюзоглазого. - Идем дальше. Сначала тебе стоит пройти по тропе к убежищу, а потом уже займемся осмотром окрестностей. Ты же бывший Речной кот. Не думаю, что водопад тебя сильно напугает, - сказал Гааф и повернулся спиной, направляясь вперёд, по извилистой тропинке дальше.
-Ага, мне вода нипочем, - весело отозвался рыжик и поскакал за старшим.
- Слушай, Гааф, - начал Восход, поравнявшись с ним, - А что это у тебя за язык такой? Что за непонятные слова ты порой говоришь? Что ни значат? - рыжий с нескрываемым интересом посмотрел на спутника.
В небе послышался крик дикой птицы. Восход с нескрываемым интересом смотрел на хищника, парящего в небе.
"С роду не видал таких больший птиц..."
>> Пещера с водопадом

Отредактировано Львинолап (2014-11-30 14:41:01)

Их с Тигринкой перепалка, казалось, только раздувается.
- А как мне её называть? Она родилась в Грозовом племени. И её мать, Черника, тоже.- брезгливо сказала полосатая соплеменница, и Ручеёк в бешенстве распушила загривок.
- Черника и Облако нарушили воинский закон. Родилась Ива. Причём первую луну жизни она прекрасно жила в Грозовом племени. А потом Черника что-то не поделила со своей матерью, Огненной Звездой, и пришла в Речное племя вместе с котенком, сказав при этом Звёздному Камышу, что якобы в Грозовом племени стало не безопасно. Там и правда в вскоре началась какая-то беспределица, но это не повод бросать родное племя! Так кто твоя мать ещё, кроме как не полукровка? М?- сказала Тигринка, с укором глядя на Ручеёк.
- Превосходная воительница! - рявкнула серенькая, выступая на лапу вперед и с вызовом почти утыкаясь носом в нос старшей кошки. Да, малышка Ручеёк заметно подросла, и ей, будь она в родном племени, уже пришел бы срок вступить в ряды воителей Речного племени. Звездные предки видят, как тосковала синеглазая кошечка по дому. Юная, мечтающая о приключениях ученица шла вперед, стойко и уверенно, но она так тосковала по дому. По матери. По Галечнику. По Бурному.
И вот сейчас она стояла нос к носу с полосатой кошкой, отношения с которой наконец прояснялись. И пусть серая не догоняла ростом Тигринку, она уже могла составить ей конкуренцию. А Волчелапка. пошедшая габаритами больше в отца, и вовсе выглядела внушительно.
- И её любят в племени, относятся как к глашатой. А в тебе говорит зависть и глупая обида обделенной старой кошки! - выпалила Ручеёк, пожалев об этом спустя пару мгновений. Не в её правилах было делать больно. Но сейчас больно делали ей.
- Пойдем дальше, - пихнув плечом белую сестру, Ручеёк отвернулась от соплеменницы и пошла дальше, угрюмо опустив голову на уровень плеч.

***

Утром отряд пошел дальше. Ручеёк по-прежнему держалась ближе к сестре и... Диковинке, которая ненароком была ближе к ним, чем к остальным. Раскалённый шел подле Лотоса, ворчливая Перышко где-то около них, а Тигринка вела отряд. Никто не спорил, все были слишком утомлены и загружены пророчеством, внезапно на них свалившимся.
А впереди оказалась переправа. Серая боялась высоты, очень боялась, а потому старалась пригладить топорщившуюся от страха шерсть. Прошла Тигринка, затем Диковинка, и вот настал её черед.
- Волчелапка, давай ты, - решив, что она успокоится, когда сестра будет в безопасности, Ручеёк переглянулась с белой, но та лишь фыркнула и носом пихнула младшую к переходу. Невнятно мявкнув, легколапая кошечка со страху быстро-быстро перебралась на другую сторону, торжествующе обернулась и ждала, когда перейдет сестра. Тогда будет совсем спокойно.
Но все пошло не так.
Крики Перышко эхом раздавались в ущелье, и Ручеёк, глядя огромными от страха глазами в сестринские, вознесла хвалу предкам, что следующей не пошла Волчелапка. Но... теперь она там. С Раскалённым и Лотосом, по другую сторону.
- Как же... как же теперь? - в шоке от внезапной гибели спутницы, севшим голосом мяукнула Ручеёк, обращаясь к Тигринке. Сглотнув, она на два шага отступила от края обрыва, в ушах все еще звенел предсмертный крик грозовой ученицы...

- Как же... как же теперь?- пролепетала Ручеек. Диковина даже слова вымолвить не могла. Язык словно онемел,   лапы ужасно дрожали от ужаса.
- Это всё я, это я виновата.... Перышко погибла из-за меня...- дрожащим голосом бормотала она, в ужасе глядя в бесконечную пропасть....- Она из-за меня.... Из-за меня сломала лапу... Если бы этого не случилось, она бы успела выбраться...- горькие отчаянные слёзы прокатились из абсолютно разных глаз ученицы.... Они с Перышко никогда не были друзьями. Даже скорее их можно было назвать врагами... Но она не желала ей смерти! Это лишь второй голос в голове, он будил в ней агрессию... Это он, она не хотела....
- Так... Без паники. Им нужно будет идти в обход. Помните, мы проходили развилку?А потом мы обязательно встретимся.. Ло-отос! - заговорила Тигринка. Диковинка с трудом полняла оцепеневшую шею. Смерть соплеменница так затмила ей разум, что только сейчас, когда Тигринка стала кричать через обрыв, она поняла, что два отряд разделены и не могт быть воссоединены вновь... Стало страшно. Но слова старшей кошки звучали убедительно. Должна же была Диковинка сейчас хоть во что-то верить. И она поверила Тигринке.
Они встретятся. Обязательно встретятся. Просто не могло быть иначе. Сами Звёзды привели их сюда, в это ужасное место, ради большой цели. Они просто не могли поступить с ними жестоко...
Она нашли ночлег неподалёку от злополучной пропасти. Стоило Диковинке лечь и укрыться от ветра, она мгновенно уснула. Проснулась она с первыми лучами рассвета, и поняла, что они с Ручеек вдвоём, а Тигринка ушла. Полосатая воительница вскоре вернулась, причём не с пустыми лапами. Это Дикоинка поняла ещё издалекапо запаху, так что в животе с шумом заурчало. Но какого же было её разочарование, когда она поняла, что в зубах Тигринки только одна костлявая мышь. Речная предложила её Диковинке и ручеек, а сама отказалась есть.
- Я не нашла их следов. Нужно двигаться дальше, иначе мы замерзнем насмерть. Будем верить, что встретим их позже.- сказала Тигринка, и Диковинка трудом проглатила ужасный ком в горле.... Она до последнего верила, что к утру отряд Лотоса найдёт их.... Но нужно было продолжать путь.
>>>>>>>>>>Земли Небесного племени

Как-то так повелось, что в трудные моменты ответственность брала Тигринка. Мне очень нравилось её горячее сердце и непоколебимое упорство, поэтому я не спорил. Каждый в этом мире занимает своё место, а я далеко не лидер и никогда им не был. Какое-то время мои мысли крутились около Росинки и Восхода, Обманушки и Звёздного Племени. Неужели, Предки тоже уязвимы? Неужели, могло стрястись такое горе, из-за чего звёзды покинули небо над лесом? Прежде я и подумать такого не мог. Возможно, Океан знает ответы на эти вопросы...
Когда мы поднялись выше, воздух стал разряжённым, густым и я окончательно замолчал, погрузившись в мысли. Мои друзья спорили, препирались, шутили, а глядел на них, как на отражение совсем другого мира, такого далёкого для меня. Забавно, что мне стало немного грустно. Жить страстями, упираясь в землю уверенными когтистыми лапами, переживать сладость и горечь, не думать о смерти...
Я ощутил едва уловимое дыхание ветра и обернулся - внизу лежали засыпающие долины и снежные леса, озарённые тонкими лучами заката. Солнце, золотисто-алое, кровоточило сквозь плотную вату туч, разбрызгивая по синеве неба первые звёзды. Я невольно залюбовался открывшимся пейзажем. Хотелось стоять и глядеть, пока не пропадёт последний свет.
Мы поднялись чуть выше и решили остановиться на привал. Всю ночь я слушал далёкие голоса гор, подобные крикам широкрылых орлов, зычные и непонятные. В сердце моём проснулась странная тревога, будто предчувствие. Я взывал к Океану, но тот молчал. Лапа Пёрышко сильно распухла и беспокоила меня. По моим подозрением, кость ученицы треснула и ей был жизненно необходим отдых. На все увещевания она лишь огрызалась и упрямо продолжала идти, будто позабыв о собственной сохранности. Каждое свободное мгновение я молил Звёздных Предков о её чудесном выздоровлении ибо ничего более поделать не мог. За свои долгие луны я так и не научился отводить взгляд от чужой боли...

Мы подошли к опасной переправе к северному склону. Массив, вдоль которого мы двигались, был небольшим и полым внутри, испещрённый голодными пространствами ущелий. Здесь мы с Виски встретили окончание холодов.
- Нужно переправляться, - уверенно заявил я, обращаясь к старшей нашего отряда.
- Я пойду первой. Если дорога надёжная, пройдут ученицы, а Раскаленный и Лотос подстрахуют сзади. Перышко, пойдешь перед Лотосом. Он поможет тебе, - сказала Тигринка и я молча кивнул.
Когда настала очередь Перышко, та с мужеством ступила на мост, хотя лапа её выглядели по-прежнему ужасно. Я сразу же устремился следом, ощущая за плечами незнакомое холодное дыхание. Словно, кто-то глядел на нас с высоких каменных булыжников и усмехался, кто-то многочисленный и невидимый. Я услышал насмешливый шёпот: "Падай! Падай! Падай!" и нечто словно бросилось ослабевшей Пёрышко под лапы. Кошка с ужасом начала заваливаться в захлебывающуюся восторгом пасть ущелья. Вопль ужаса слился с леденящим хохотом, я лишь успел схватить её за шкирку. Мои лапы отчаянно упирались в шаткую опору, между тем неведомая сила тащила ученицу вниз, будто играясь со мной. Нечто гораздо большее кошачьего веса... Перёшко будто превратилась в камень. Треск в ушах, и я понял, что меня заберут следом. "Отпусти", - велел другой знакомый голос. - "Ты нужен им." Я не мог ослушаться Океана, разжал челюсть и резкий рывок вернул подо мной твердь.
- Спасибо... Раскалённый... - я едва мог дышать. Грудная клетка взрывалась вдохом и опадала. Я всё ещё слышал смех, перед глазами маячил жалкий обгрызок переправы.
- Ло-отос! - тишину расколол голос Тигринки. - Идите в обхо-од! Мы заночуем здесь! Будем ждать вас! Мы обязательно встретимся-а!
- Х-хорошоооо! - ору в ответ, а в душе тревога. Смогут ли они справиться одни, в горах, без Звёздного Племени и проводника? Я упустил Пёрышко, отдал на растерзание голодным духам пустоты, а теперь и покинул тех, о ком должен был заботиться... В чувство меня приводит уверенный голос Раскалённого.
- И что дальше?
- Приближается снегопад. Найдём укрытие... Я должен вернуть вас домой и идти следом.
Наступали густые сумерки и я увёл остатки отряда подальше от обрыва, боясь, что кто-то ещё разделит участь несчастное Пёрышко. Всю ночь я молился за душу несчастной ученицы.