Когда наставники отсылают их с Пятнышом на тренировку, доволен, кроме них, не остается никто. По крайней мере, Пятныш это демонстрирует очень явно, а вот со стороны самой Рощицы это больше похоже на нервное покалывание во всем теле, и знакомый холодок, ползущий по лапам — так у нее всегда, стоит оказаться в компании с кем-то, кто не семья и не наставник.

С другими обитателями палатки оруженосцев (не считая, конечно, сестер) у Рощицы отношения не складываются — даже с теми, кто были ее сверстниками, что уж говорить про Пятныша, который на две луны старше и, кажется, большую часть времени даже не помнит о ее существовании. Тем не менее, его неприкрытое недовольство их вынужденным напарничеством оказывается для нее неожиданностью, и заставляет внутри закрутиться узел; она не представляет, как общаться с теми, кто не хочет общаться с ней, да и в принципе с построением диалогов у нее всегда были... большие проблемы, а тут на тебе, ни наставника рядом, способного сгладить углы, ни сестер, которые кого хочешь загрызли бы, в отличие от мягкой и уступчивой натуры самой Рощицы.

— Пошевеливайся, — раздается спереди, и Рощица, вздрогнув, послушно прибавляет шаг.

— Ладно...

Комментировать странный выбор пути до оврага она не решается, и лишь молча трусит за Пятнышом через лес, стараясь держаться как можно ближе, чтобы тому не пришлось ее более поторапливать.

(Наставник много говорит о том, какая она порой медленная; тоже самое замечают и сестры. Хотела бы Рощица объяснить им троим, что ей просто нужно время на подумать и осознать порой собственное дыхание, и что она может, может делать вещи хорошо, если ей дать чуть-чуть времени, но медлительность в воинской жизни никем не приветствуется, так что она пробует приучить себя быть расторопнее).

(Пока не очень хорошо получается).

По пути ученица решает, что все, что ей остается на данный момент — это делать все, что скажет Пятныш, и стараться лишний раз не раздражать его и не выставлять себя дурой. Трудно, очень трудно, но, может быть, сегодня ей повезет; по крайней мере, они уже добрались до оврага, и она еще ни разу ни обо что не запнулась. Яркий свет болезненно бьет ей в морду, стоит им выступить из подлеска — утро выдалось дышащее теплом и солнечное.

Пятныш первым спускается в овраг. Зовет ее уже снизу:

— Спускайся!

"Только не навернись. Прошу тебя, только не навернись," — ставя на покатый склон передние лапы, просит саму себя Рощица, и неуклюже скатывается на днище оврага. Навернуться не наворачивается, но почти налетает на Пятныша; и слава Звездному племени, что только почти, ибо разница в размерах у них для такой ситуации уж слишком критическая.

— Прости! — отскакивая на лисий хвост в сторону, роняет она, взвивши голос. Получается неожиданно громко, и Рощица прочищает горло, тут же спеша это исправить, — Я не хотела...

Отличное начало для тренировки, ничего не скажешь. Показать всю свою неуклюжесть еще до начала боя — это в ее, Рощицы, репертуаре.

"Дура."