► Палата целителя

Мгновения нескольких коротких шагов наружу казались такими вечными, будто время нахально остановилось и Мшистая застряла между двух миров - представлением и реальностью. Она представляла сентиментальную и большую фантазию Озёрницы, вероятнее ошибающуюся в представлении своих слов, на самом деле имея совершенно другое. И надеясь на другой, лучший склад, Мшистая вышла к ней на встречу и было так размахнула хвостом, в предверии, как раз и навсегда отучит ученицу неправильно выражать свои мысли и тем самым, пугать. Но встречная морда юной кошки дала глашатой понять, как сильно она ошиблась: сильно потрёпанный облик вперемешку со страхом в глазах оправдал признание, о котором так яро делилась Озёрница с окружающими. Старшая же сообразила не сразу, ей потребовалось время разглядеть сначала в непонимании подтянувшихся соплеменников, после - тащившего в лагерь братское тело Рыжелиста. Воитель пронёс мертвым грузом лежавшего на собственных плечах, было останавливаясь и подкидывая спадающую лапу обратно наверх слишком аккуратно, будто Светлый до сих пор оставался живым с лишь переломанными костями и нельзя было позволить усугубить ситуацию, но нет. 
Мшистая стояла позади вызвавшихся на помощь соплеменников, тех, кто сразу сообразил, что стряслось. Но для нашей героини понимание смерти всегда затягивалось чуть подольше. С несколько прошедших воплей и первых слов сожалений по утрате, боли и невыносимой скорби, серошёрстная сообразила ступить на встречу уткнувшему в шерсть погибшего Рыжелисту.


Она подкралась почти незаметно, но не сказать, что её шаги были настолько тихими, вот только Рыжелист не заметил её приход. Оглушенный воспоминаниями сегодняшней беды, у того вся жизнь безоговорочно летала перед глазами, как и когда-то у Мшистой, потеряй она сестру.
Присев рядом с выжившим, Мшистая вдруг оглянулась и заприметила своих детей вдалеке. В этот раз лаза матери не веяли наказанием, приветствием или же любовью, скрыв разом все эмоции и пугая своим редким, но случившимся страданием. Другая кошка наверняка прогнала бы свой помёт подальше от бед глазами котёнка, что может принять близко к сердцу и напугаться… Никак не отреагировав на беспокойство Ледка и Грозишки, она увидела их страх, да только отвернулась. Её успокаивал лишь факт их безопасности.
- Доброй охоты, Светлый, - позади неё произнесла слова прощания Роза, и Мшистая отвела уши назад, так и не вернув их в прежнее положение - сегодня она выглядит равносильно провинившейся ученице с поджатым хвостом и осунувшейся спиной. 
Умер её первый ученик, первое творение, первые победы и свершения. Мшистая всегда любила Светлого как своего родного сына далеко до зачатия собственного. Рыже-белый был первым во многих так значимых смыслах для глашатой, до сих пор не могшей поверить в глупую идею отпустить двух сорванцов сегодняшним утром.
Она тихо заскулила впереди себя, в воздух, в никуда, а быть может в рядом лежавшего Рыжелиста, сожалея о посланном патруле и голос ей оттого казался осипшим и еле-еле вразумительным, - зачем я вас отпустила?..


Над ссутуленным и громадным телом всегда величественной глашатой начали сдвигаться тучи осознания, давя на неё сверху вниз и прижимая к земле грузом страдания. Чувство ответственности перед всеми собравшимися не давало ей упасть и вдохнуть шерсть бездыханного, чего хотела Мшистая больше всего в этот самый миг. Под всем этим недопониманием и горечью, ей вправду показалось, как она сидит над телом Дуновение Ветра, никогда раньше… даже не успев попрощаться со своей сестрой.
Кошка понимала всю разносившую в пух и прах внутреннюю бурю Рыжелиста. Вербально ощущая всхлипы и дрожь, реагируя на них мельком вздёргивающим кончиком хвоста, она завидела боковым зрением, как собралось всё Грозовое племя в редкую близость друг к другу. Признаться, такое единство придало ей сил подняться в центре толпы и огласить, - дайте мне дорогу.

Следующей секундой Мшистая коснулась носом затылок всё лежавшего Рыжелиста в призыве действовать дальше. Глашатая раскрыла пасть и аккуратно зажала шкирку Светлого меж челюстей, потянув на себя. Она ждала, покуда Рыжелист не юркнет под таз брата и не поднимет на свою спину. Замерев буквально на какие-то миллисекунды, воитель и глашатая зашагали к центру Главной поляны из-за соображения традиций, что вели их подчиняться многовековым обрядам бдения. 

Двое грозовых шествовали медленно, а все остальные плелись вслед ним. Мшистая вела впереди и зажимала шкирку, сама думая, что же сказать, ухмыляясь на редкость случая. 
Выползая из под туловища и укладывая брата первым, Рыжелист доверил опустить Мшистой морду, а затем отошёл малость назад, предоставив толпу соплеменников своей глашатой. Старшая по званию выставила лапы пошире и окинула взглядом каждого поголовно. Она растерялась от чувства, когда Рыжелист доверил ей попрощаться с братом первой настолько.. громогласно и публично. 


Но она не хотела прощаться на показ. И всё-таки прекрасно зная, какие речи глашатаев следуют в таких случаях, ей действительно стоило поделиться ими с соплеменниками. Она была нужна всем и каждому для поддержки и уверенности в том, что она действительно рядом в такие дни и всегда выстоит перед нападками судьбы, скрывая за собственной шкурой родное племя в желании уберечь.

- Сегодня он ушёл от нас… Светлый всегда был неотъемлемой, большой и нужной частью нашего племени! - её голос вдруг сам повысился в тоне, ведь ей и вправду хотелось, чтобы услышали все, - и он всегда останется в наших сердцах. Только вот теперь он будет сторожить нас с высоты полёта своей, воистину доброй, любящей и отважной души. 
Я всегда гордилась им, как первым своим творением и радовалась его успехам. …Я непередаваемо скорблю. Пусть Звёздное племя позаботиться о нём.

Отредактировано Мшистая (2019-01-07 13:47:21)

Потребовалось не так много времени, чтобы Озерка смекнула, что в Палатке целителя нет того, кто ей нужен. « - Как глупо, до чего глупо!», - воскликнула про себя та, почувствовав в груди царапающее чувство стыда. В мыслях звучало оправдание этому, мол, ты боялась и, ты думала только о том, как бы скорее сообщить племени о потере и целитель требовался в этой ситуации не менее. Но его здесь не было. И страх практически никогда не является оправданием. Это заставило чувство стыда смениться растерянностью, а затем и вовсе на потерянность. И лишь касание падающего с небес белого снега ее шерстки, усов и носа заставляло ее хоть как-то оставаться в сознании. « - Нужно постараться успокоиться», - прикрыв на мгновение янтарные глаза, отчаянно отметила про себя кошечка.
Отойдя на пару шагов назад, ученица развернулась и увидела вокруг своих соплеменников. Все, кто там на тот момент присутствовал, обращали недоумевающий взгляд на нее. Озерка прижала уши к затылку, заводя пушистый хвост под лапы. Обстановка на Главной поляне давила на нее, словно нарочно заставляя своей силой прижаться к земле и не вставать. Первым делом она заметила котят, прижавшихся боком друг к другу, первые очевидцы ее слов. Постепенно на поляну выходили еще коты и уже только после явились Рыжелист с телом Светлого, нести которого ему помогал Бурелап.
Озерка хотела было подбежать к ним, но лапы не слушались ее, они словно вросли крепкими корнями в землю. Кошечка понимала, что это удар по духу соплеменников. Сколько же еще им придется пережить, чтобы все наконец пришло в норму? Что нужно сделать такое, чтобы подстрекающее чувство гибели не сидело у грозовых котов в голове и Звездное племя перестало им посылать испытания судьбы? На какой-то момент представления о светлом будущем разрушились. На мордочке юной кошки читалась потерянность и горечь.
В итоге Главную поляну заполонило племя. Теперь не было никакого давления, лишь чувство боли. И сквозь толпу навстречу Озерке вышла Мшистая. Ученица подняла затуманенный, наполненный печалью и сожалением взгляд, и, с виду настроенная строго, глашатая переменилась в лице, разглядев в ней это. Ничего не сказав, та ушла к телу Светлого. Озерка же все-таки смогла осторожно подойти к Бурелапу, почему-то ей сейчас важно было находиться с братом, ей хотелось хоть немного чувствовать себя защищенной.
Все слова как-то проходили сквозь нее. Она слышала перешептывание соплеменников, и только слова о доброй охоте, что пожелали покойному, пока что смогла разобрать. Встряхнув головой, отчаянно пытаясь прийти в себя, кошечка еще раз осмотрела присутствующих и, взгляд только и делал, что падал на тело Светлого, лежащего рядом с ним брата и стоящую там же глашатую. Озерка допускала мысль о том, что наверняка могут найтись, не дай Звездное племя, те, кто будут осуждать их за смерть воина. Что же будет теперь…
- Что было бы, если бы мы подоспели раньше, Бурелап… , - каким-то всхлипывающим голосом промяукала та и из мыслей о том, что время не повернуть вспять, ее вывело громкое слово Мшистой. Внимая посмертным словам глашатой, провожающим Светлого, кошечка посмотрела на верх, на светло-серые облака, которые укрыли собой весь горизонт и осыпая их мир свежим снегом. Глубоко вздохнув, набрав в легкие побольше морозного воздуха, который свей жгучестью возвращал ей ясное видение обстановки, словно это как-то ей поможет. Так или иначе, выше дышится легче.

Отредактировано Озёрка (2019-01-10 13:58:20)

Мальчишеский ум, не обремененный до этого смертностью, бьется отчаянно где-то в затылке, болью расплывшись к вискам. Воздух над поляной вызревает горем, и от запаха его, холодящего и терпкого, у Ледка сворачивается желудок.
Тело Светлого – он сам пугается того, как в мыслях называет его телом - быстро заслоняют чужие спины, и все равно мимо лап соплеменников мальчишка ловит изредка проблеск рыже-белой шкуры. Осознание приходит постепенно, заторможено даже, вместе с растекающимся по телу холодом первобытного ужаса; Ледок думает о том, как буквально вчера видел его живым и дышащим, взывает в памяти к его образу, и от этого мозг никак не может состыковаться с картинкой, которую видят сейчас его глаза. И вроде бы не дурак, не ребенок – понимает, что всем отведен свой срок, ни для кого не вечный, что бывает смерть, что сам, наверное, умрет, не успев до звания старейшины, а все равно оказывается не готов столкнуться с этим столь рано.
Близость Грозишки не успокаивает, как должна бы, даже ощущается едва-едва, сквозь туман, подернувший голову. Даже смотреть на нее не получается – Ледок пробует найти в себе силы отвести взгляд от собравшей толпы и не находит до тех пор, пока из целительской не появляется Мшистая; мальчишка тут же вытягивается весь, чтобы поймать ее взгляд с задворок поляны, где они сидят с сестрой, но почему-то не встречает ожидаемого утешения, и эмоцию, мелькнувшую в глубине материнских глаз, сходу понять не может.
Мшистая отворачивается от них, и ощущается это, как удар под дых.
«Мама, куда ты идешь?» - мысль, почти оформившись в слова, разбивается о стиснутые зубы – смелости хватает разве что сделать рассеянный шаг в направлении толпы, и тут же себя одернуть растерянно; плохо, наверное, но смотреть на Светлого вблизи ему решительно не хотелось. Он наблюдает дальнейшую картину отчаяния, как и был – молча, и даже разнесшийся над поляной голос матери, приобретший новый, незнакомый ему ранее оттенок, не приводит его в чувство.
- Сегодня он ушёл от нас… Светлый всегда был неотъемлемой, большой и нужной частью нашего племени! – факт смерти, озвученный вслух, пугает Ледка еще больше – потому что происходящее, до этого похожее на страшный сон, тут же приобретает оттенок реальности, и если кошмар из сознания можно выкинуть по утру, то как игнорировать реальность ему не известно, -  и он всегда останется в наших сердцах. Только вот теперь он будет сторожить нас с высоты полёта своей, воистину доброй, любящей и отважной души.
Глаза подозрительно жжет. Ледок жмурится, пробует вытрясти из головы разбежавшиеся мысли – те бьются о стенки черепа, а уходить упрямо не хотят. Помогает зато глубокий вдох и длинный выдох; по крайней мере, проходит первый шок и успокаивается дрожь.
- Нам… надо подойти тоже? – вопрошает Грозишку непривычно тихо. Все его тело протестует в растерянности относительно того, как ему следует поступить.

Что значит столкнуться со смертью, если тебе всего лишь шесть лун? Ничего хорошего. Грозишкин маленький мирок, аккуратно выстроенный за этот срок, просто перевернулся. Раз умер Светлый, значит, умереть может кто угодно хоть прямо сейчас. И мама, и папа, и Ледок, и она сама. Как же страшно! Грозишка пыталась бороться, скрыться, забиться в дальний угол подальше от этих мыслей. Но они не отставали, догоняя и пронзая юный разум своей пугающей неизбежностью. Смерть подстерегает котов за каждым углом. Как же можно жить, зная, что в любой момент можешь умереть?...
И ведь живут. Живут и радуются жизни. Живут, гордо встречая каждое утро с высоко поднятой головой. И пламенно провожают в последний путь тех, кто не смог пережить этот день. Тех, кто не сможет встретить следующее утро. Таких, как Светлый.
На поляну величественной поступью вошла мать, внушив Грозишке хоть какое-то успокоение. Своим видом. Своим спокойствием. Своей уверенностью. Просто маленькому серому котёнку хотелось знать, что в мире, несмотря ни на что, есть тот, кто защитит его отвсех  бед. Такой, как мама. Но мама не подошла к детям. Лишь скользнула взглядом и отвернулась. Это в стиле Мшистой, ведь племя всегда превыше семьи. Но должно ли так всегда быть?...
- Нам… надо подойти тоже? - Ледок был самым настоящим отражением Грозишки - такой же напуганный, непонимающий, потерянный. И вопрос, громом прозвучавший в её ушах, был общим. Но его следовало задать кому-нибудь другому, но точно не Грозишке, которая с точно такими же чувствами смотрела на своего брата и совершенно не представляла, что им делать.
- Не-нет?... Не знаю... - её голос был похож на голос обречённого - тихий холодный дрожащий, - Я...наверное, нам стоит попрощаться с ним?...или нет?... Я... Я хочу домой, - домом для девочки были родные ясли, защищённые от мирских бед прочными земляными стенами. Юный разум наивно полагал, что если войти туда, то всё происходящее на главной поляне окажется просто страшным сном. Но всё же это были лишь пустые надежды.

>>>Утро>>>Скала Собраний>>>

Отредактировано Грозохвостка (2019-02-10 16:42:37)

(-- Берег Озера

- Лисьехвост, ты тоже это чувствуешь? - испуганно прошептала Черная Полоса, когда они были на входе в лагерь, - На наш лагерь, что, напали лисы, а мы прохлаждались около озера? - Лисьехвост пораженно уставился на папоротниковый туннель. Лисы редко когда заходят так далеко на территорию племени, еще реже они появлялись средь бела дня прямо в лагере. Но не давая себе времени на размышления, он проскользнул на поляну. Папоротниковые листы тяжело мазнули его по ушам.

На поляне витал запах крови, но никто не был ранен. И этот скорбный дух, нависший над племенем. И эта толпа, обступившая что-то. Лисьехвост вмиг все понял и от этого понимания его сердце протяжно ухнуло и упало куда-то вниз, немного поджавшись. За всю его короткую жизнь он не был частым свидетелем похоронных церемоний, но каждая из них по-своему запоминалась ему. Он до сих пор помнит, хотя и крайне расплывчато, "гибель" Липы. Нет, нет, сейчас не время думать о ней...

Кто же это? Кто сейчас лежит на поляне, кто сейчас находится в лагере в последний раз? Кто сегодня прожил свой последний день? Он скомкано вступил в душную толпу, а затем, протиснувшись вперед, уставился на него. На Светлого. Не то, что бы они были дружны. Перекидывались парой дежурных слов в день и расходились по своим делам. Но его горечи ничуть не убавилось, наоборот, она приобрела мучительную терпкость.

От Светлого исходил тошнотворный запах лисы и крови. Насмотревшись на его растрепанную шерсть, кот уже думал было отступать, как услышал рассерженное рычание Каменницы:

- Как ты мог такое допустить? - она выглядела действительно взбешенной и ее злость мгновенно передалась ему. Как она смеет так говорить с тем, кто потерял своего брата? Раздраженно сцепив зубы, он взглянул на Рыжелиста. Он, ожидаемо, выглядел плохо: мрачный, тусклый взгляд; весь он как-то сгорбился и медленно реагировал на раздражители.

- Тебе не показалось, что именно сейчас было не самое уместное время для твоих обвинений? - холодно сказала Роза, пустив металл в свой голос - То есть, я имею в виду, что ты могла бы быть чуть мягче хотя бы сегодня. - однако этот потрясающий холод внутри нее растаял и проступила неуверенность.

- А ты думаешь, он хотел этого? Думаешь, он не сделал всего, что в его силах? - злобно прошипел рыжий воин, со свистом выдыхая воздух сквозь зубы и вперившись колючим взглядом в Каменницу. Возмущение горело внутри него адским огнем.

"Что со мной?" - испуганно подумал Лисьехвост, поражаясь тому, как злоба быстро вспыхнула в нем. Каменницу тоже можно понять... Рыжелист был старшим в этой группе, он нес ответственность. И Каменница, как ему было известно, достаточно тепло относилась к погибшему... Разум свистел о том, что сейчас не время для ссор, однако сердце рычало о чем-то... Нет, в этом рычании не было смысла. Он просто на взводе и готов сорвать свою злобу на первом попавшемся. Каменница некстати подала свой голос. Ему нужно успокоиться и остыть.

И на смену горячей злобе пришла холодная ярость. Она не имела направления, не имела смысла. Просто была, просто приносила в его душу сковывающий мороз. И ему стало легче. В горле рассеялся противный комок и разум, подобно пронизывающему ветру, вился у него в голове. Отчего-то забеспокоившись, он повернулся к Черной Полосе.

Та обнаружилась рядом с Рыжелистом, слезно говоря ему что-то. Это совершенно точно были слова поддержки. Она выглядела действительно потрясенной, а в ее глазах светилась сочувствующая нежность.

"Она любит его", - отчего-то расстроено подумал рыжий воитель и его взгляд окончательно остекленел. Он почувствовал себя безумно усталым, пробыл несколько душных минут рядом с телом, а затем поспешил уйти восвояси.

--) Скала Собраний (утро)

Отредактировано Лисьехвост (2019-01-24 18:18:45)