По мере того, как Рыжелист рассказывал о случившемся, соплеменники собирались вокруг. Он пропустил тот момент, когда импровизированное собрание превратилось в настоящее, пусть и в нехарактерном для собрания месте, и должен был поблагодарить Звёзды за это, потому что так и не испытал положенной новичку неловкости, держа ответ перед всем племенем.
Стоило ему закончить, как со всех сторон послышались голоса, предлагающие помощь. Рыжелист всегда, как и любой другой воин, гордился своим племенем, но сейчас царившие в лагере взаимовыручка и единение достигли, кажется, своего апогея, их можно было почувствовать шкурой, и это было особенно приятно.
- Рыжелист, если нужна помощь, то только скажи - я готов, - сказал стоящий в первых рядах Черепаший Хвост. Плечом к плечу с ним стоял Шпороцветник.
- Спасибо, - не сдержал улыбки рыжий, - но для начала - как твоя лапа, Черепаший Хвост? Если не болит, организуйте, пожалуйста, со Шпороцветником охотничьи патрули. Раненым понадобятся силы для скорейшего выздоровления. Но если лапа все ещё тебя беспокоит, не напрягай ее. Нам сейчас как никогда нужны сильные воители, а в лагере тоже всегда найдется, чем помочь.
Ещё нескольких воителей он попросил помочь пострадавшим устроиться поудобнее, чтобы спокойно ожидать очереди на лечение.
- Я могу чем-то помочь? Я хочу хоть чем-нибудь помочь, раз уж не сумела с вами сражаться на поле битвы. - тихо сказала Черная Полоса. От ее голоса глашатай внутри Рыжелиста растворялся, как соль в воде. Ему вдруг захотелось остаться с ней наедине, чтобы просто поохотиться в лесу и поболтать о всяком. Жаль, что она ещё не может охотиться... Да и сможет ли когда-нибудь? Ужасная участь для любого лесного кота. Он хотел возразить ей и сказать, чтобы берегла себя и выздоравливала скорее, но понял, что не смог бы. К счастью, Диковинка тут же поддержала Черную Полосу.
- Давай поможем очищать раны. Ты же видела,  как Можжевельник это делает? Рыжелист, давай, показывай, где там тебе досталось. А то пока там до тебя очередь дойдет, можно и до заражения дотерпеть, - строго сказала она. Почти в это же самое время очнулась Серая Комета, отчего-то раздраженная, и ее пробуждение тут же отвело внимание большинства соплеменников от Рыжелиста.
Стоило только ему расслабиться, как оставленные Змееловом ссадины заныли в два раза сильнее, и если до этого момента неприятные ощущения теплились где-то на подкорке сознания, то теперь они вышли на первый план. Рыжелист осмотрелся, убедился в том, что предводительницей и ее котятами занимается Можжевельник, и остальные раненые тоже получают необходимую помощь, и покорно лег на землю, предоставляя Черной Полосе и Диковинке делать с его ранами на загривке и морде все, что сочтут нужным.

— А давай, кто глубже нырнёт? – Шиповничек с энтузиазмом поддержала идею сестры, готовая вновь кинуться в ледяную воду.
— На счёт три! Раз, два... – но веселье прервали незваные гости, пожелавшие разделить с ними веселье.
Их становилось всё больше. Ледяные лужи превращались в самый настоящий жабо-лягушачий пруд, наполняясь котятами и оруженосцами. Все прыгали, веселились, квакали. В первичной эйфории Шиповничек была рада большой компании, но потом, когда прошли первые радостные моменты, малышка начала неодобрительно осматриваться по сторонам. Эти лужи для неё и Морошечки. Они собирались понырять! Почему кто-то смеет вмешиваться в и игры.
- Я уже не хочу, - недовольно пробурчала рыжая своей сестре, поглядывая на мутную воду, - Холодно.
Хотела. Ой как хотела. Пусть лапы уже начинало сводить, но чувство отнятого развлечения не давало ей спокойно смотреть на ситуацию. Да и против Громолапа с Пышноушкой она ничего не имела и в иной ситуации с удовольствием разделила бы с ними игры. Но это была ЕЁ лужа. И, конечно, сестры. А если они посягнут на Морошечку? И она уйдёт играть с ними? Нет, нет, и нет! Рыжая непоседа этого не допустит.
- Это наш пруд! Мы с Морошечкой тут всем-всем заправляем! Я лягушка-предводитель пруда, а она мой верный глаштай, вот! – гордо воскликнула Шиповничек, желая диктовать свои правила. Ей не хотелось играть на чужих условиях, так что малышка пожелала взять всё в свои маленькие лапки.
Выгнув спину, непоседа встала у края лужи, обозначая свои владения. Вот теперь это её пруд, и пруд Морошечки. Она готова была броситься в котячью битву за свою новою территорию, чтобы вырвать СВОЮ ледяную грязь с боем.
- Но мы разрешим плавать в нашем пруду лягушкам из нашего… э… Лягушачьего племени!

После того, как Рыжелист окончил свою речь о событиях недавно произошедшей битвы между двумя племенами за уже испепелённый грозой Небесный Дуб, к нему со всех закоулков лагеря начали приближаться соплеменники, предлагая свою помощь. В такое время она была, как ни как, кстати, ведь нужно хоть чем-нибудь помочь раненным соплеменникам, которые дожидались лечения. Да и моральная поддержка никому ещё не мешала.

Главная Поляна была на данный момент самым густонаселённым местом в Грозовом Племени, нежели палатки, в которых можно укрыться от снега, падающего с неба, устилавшего землю и исчезающего, только дотронувшись к мокрой от прошедшего дождя грязи. То тут, то там можно увидеть раненных и обессиленных от битвы воителей и оруженосцев, которые, к тому же, надышались ещё и дымом. Он отзывался в лёгких тяжёлым хрипом, а из горла вырывался кашель, который, подобно острым колючкам, раздирал горло изнутри до крови.

Тут гул на Главной Поляне, будто гром среди ясного неба, перекричал своим басистым голосом Можжевельник, который что было мочи, отгонял от обессиленного тела предводительницы, которая была без сознания, слишком любопытных соплеменников. Целитель, взяв командование над больными в свои лапы, начал командовать:
- Те, кто чувствуют себя лучше, пропускайте вперёд тех, кому больше досталось. Не суетитесь, у меня хватит трав на всех, если, конечно, никто не будет по ним топтаться.

Чёрная Полоса, осторожно прижавшись к боку Рыжелиста, чтобы не доставлять ему дискомфорта и не надавливать своим телом на раны, вновь осмотрела Главную Поляну, которая уже слегка опустела и поредела. Воздух с запахами граи и дыма, которые принесли с битвы на шерсти соплеменники, ударял в ноздри, из-за чего голова иногда ходила ходуном, а к горлу подкатывал неприятный ком, который мешал глотать и, в некоторые моменты, даже нормально дышать.
- Давай поможем очищать раны. Ты же видела, как Можжевельник это делает? - предложила Диковинка, поддерживая рвение своей знакомой хоть чем-нибудь помочь соплеменникам. Чёрная Полоса, посмотрев на двуликую и, потупив взгляд, начала вспоминать, видела ли она это, но ничего не приходило на ум. - Рыжелист, давай, показывай, где там тебе досталось. А то пока там до тебя очередь дойдет, можно и до заражения дотерпеть.
- Не надо заражения! - с волнением запричитала одноглазая, смотря на воителя. – Диковинка права. Сейчас в племени столько раненных котов, что у Можжевельника нет ни одной свободной минутки.

Глашатай начал осматривать поляну, будто чтобы удостовериться, не нужны ли его силы где-нибудь ещё, и, поняв, что в нем пока что никто не нуждается, лёг на мокрую от снега землю, раскрывая части тела, который были поражены ранами после сегодняшней битвы. 

Присев на землю, довольно сильно пачкая свою недавно почищенную пёструю шкурку, Чёрная Полоса, принюхавшись к ранам на спине Рыжелиста, начала их вылизывать, стараясь не сильно надавливать на них языком. В пасти сразу же появился металлический  привкус крови, а так же земли, которая попала в раны, а ведь так и до заражения не далеко! Запах дыма, который ещё не выветрился из рыжей шерсти, одурманивал кошку, из-за чего та время от времени впадала в прострацию, а голова слегка отдавала пульсирующей болью в висках.

Серая Комета, слава Звёздному Племени, очнулась, но эта новость будто прошла мимо Чёрной Полосы, которая увлечённо вылизывала рыжую, как опалую листву, шерсть Рыжелиста.

Окружающий шум с каждым разом становился всё тише и тише, ведь соплеменники расходились по палаткам, зализывать свои раны и ушибы.

Можжевельник явно был не доволен толпой котов около предводительницы, и даже не посмотрел на Севера, который обратился к нему напрямую. Из палаток выходило всё больше котов, и каждого из них обдавало запахом дыма и гари, что принесли с собой бойцы. Целитель поморщился и отогнал зевак подальше от серой кошки, попутно объясняя раненым, что делать. Север обиженно отошел в сторону и присел, обвив белым хвостом свои лапы, но всё равно был достаточно близко к любимой, чтобы видеть, если она очнётся, и быть рядом. Но обида его прошла почти мгновенно, стоило ему перевести взгляд на своих котят. В душе его затеплилась нежность и всепоглощающая любовь к своей семье и племени. К Рыжелисту подбегали оруженосцы, чтобы спросить, чем можно помочь, где-то бегали котята, а старшие помогали раненым. Последствия войны теперь не казались такими страшными. Где-то через пол луны племя забудет про те ужасы, что пришлось им пережить сегодня, и вздохнет с новой силой. "Так и будет", — кивнул сам себе Север, задумавшись на мгновение. В следующую секунду он уже был на ногах, выискивая глазами, кому можно было помочь.
Но как бы плохо он ни слышал, его уши, а точнее, ухо, уловит и узнает этот голос в любом месте. Сердце замерло на мгновение.
— Север! — Серая Комета распахнула свои зелёные глаза, и всё в душе кота затрепетало от радости и волнения. Он знал, что она очнётся, знал, что всё будет хорошо.
Воин мигом очутился возле предводительницы, утакаясь носом в пропахший дымом, но такой родной мех. Как всегда гордой, той сейчас было неудобно перед глазеющим на неё племенем. Север знал это и понимал. Быть предводительницей — значит быть примером для всех, иметь несгибаемую волю и сильный авторитет. "И всё же, она слишком много на себя берёт", — про себя вздохнул кот.
— Ты как? Всё хорошо? — промурлыкал он, наклоняясь пониже, пока кошка приходит в себя, — Я волновался. Все волновались. Я надеюсь, ты не потеряла ни одну жизнь? Со стороны это так не выглядело, но я всё равно переживаю, знаешь. Кстати, краем глаза заметил, что Чернозвёзду повезло меньше. Если ты понимаешь, о чём я, — Север хоть и был всецело поглощен своей семьей в тот момент, когда Серая Комета вытащила из пожара Грозохвостку, всё же видел, что случилось с предводителем племени Теней, и зрелище это было не из приятных, — Не хотелось бы, чтобы тебя постигла та же участь.
Север выпрямился, когда Серая Комета наконец смогла сесть, подзывая к себе глашатая. По её выражению было видно, что ей нездоровится, но кошка вела себя так, будто всё было в норме, отчего кот вздохнул. Она даже отказалась от помощи Можжевельника — хоть и недавно вступившего в свои права, но всё же целителя. Спорить с ней в такие моменты было бессмысленно, поэтому Север лишь сочувственно посмотрел на кота. Хотя ему итак забот было по уши, да и сама предводительница всячески показывала, что с ней всё хорошо.
Не успел кот отвлечься немного, как Серой Кометы уже не оказалось рядом — лишь хвост её мелькнул в толпе. Волнуясь за любимую, он последовал за ней, чтобы найти её с Грозохвосткой в зубах. Рядом оказался Ледник, всё такой же потрепанный, но выглядящий получше своей сестры или матери. Раны же Севера не беспокоили его, так как с поля боя он принёс лишь пару царапин. Но успел хорошо надышаться дымом. "Интересно, у Можжевельника будет что-то для тех, кто надышался дымом?"
Серая Комета подтолкнула Грозохвостку к луже и сама начала пить, показывая Северу делать то же самое. Кот усмехнулся и посмотрел на Ледника, кивая ему, чтобы тот попил воды, если хочет. Грозохвостке, как и самой предводительнице, не помешала бы сейчас помощь целителя. Да и Леднику стоило бы заглянуть в его палатку. Но как только он обернулся на то место, где совсем недавно стоял сын, то не нашел его и начал озираться по сторонам. "Самостоятельный больно стал", — беззлобно подумал он, когда заметил, как Ледник заходит в палатку оруженосцев, не удосужившись предупредить его или мать или обратиться к Можжевельнику. Север подошёл к предводительнице, когда она закончила пить.
— Я, конечно, понимаю, что ты чувствуешь себя лучше, но тебе действительно стоило бы обратиться к целителю. Можжевельник не такой плохой кот, кусаться не будет да и не отравит, наверное, — кот усмехнулся, но всё равно говорил серьезно, оставив привычные шутки, — Вам нужно оставить свои личные недомолвки и научиться доверять друг другу. Ну, или ты ему. И нет, я не думаю сейчас, что ты слабая, раз нуждаешься в помощи. Ты сильная, ты молодец. Но сейчас тебе надо отдохнуть. Хотя бы этот день. Рыжелист не маленький и сможет обо всём позаботиться. А я позабочусь о Грозохвостке.

<—Небесный Дуб

Грозохвостка не помнила, как добралась до лагеря. Перед её глазами то и дело появлялись блики, словно от горящего пламени, вокруг сознания всё вился и вился тёмный дым, мешая сосредоточиться, а в нос буквально впился этот едкий, мерзкий, противный запах копоти. От него было не избавиться. От всего этого было не избавиться, а потому Грозохвостка смирилась и только бездумно переставляла тяжёлые как лапы. Её серое тельце в пору было бы назвать безвольной тушкой, если бы её не поддерживало чьё-то плечо — нетвёрдое, но определённо крепче чем у самой Грозохвостки.  Ледник, наверное, в первый раз в жизни не доставал сестру своей болтовнёй. И она была ему за это безмерно благодарна, потому как отвечать сил совсем не было.
В лагере Ледник подвёл свою сестру к пещере целителя. Стоило ему отстраниться, как она подогнула лапы и растянулась на земле, положив голову на вытянутые лапы. Усталость, что накатила на её серое тельце, была ноющей. Она словно медленно растягивала Грозохвостку, а потом сжимала обратно, так нагреваясь и снова остывая. Или это было наваждение? Или её всё ещё не отпускал жар от окружавшего её кольца? Так или иначе, мысли Грозохвостки путались, в горле застыла тошнота, а сама серая ученица никак не реагировала ни на что. Даже на свою семью. Всё словно быосталось за пределами жуткого треска огня, вне зоны досягаемости для Грозохвостки. Пожар обернулся для неё потрясением. Она едва ли смогла бы среагировать даже на своё имя.
—...Я не знаю, что происходило в пожаре, нам снаружи было ничего не видно. Возможно, Грозохвостка расскажет подробнее, если, конечно, она готова к этому...
Конечно, она была к этому готова. Да и что она могла сказать? Как испуганно жалась к дочери бывшего врага? Как в семь лун осознала, что такое смерть и как близко она может подобраться? Она ведь даже не помнила, как её спасли. В её голове крепко отпечатался только один образ — образ Серой Кометы, ведущий её вперёд, к спасению. Но потом было что-то ещё, что оставило большой след в душе Грозохвостки и в её сознании. Тоже образ матери, но только её — сильную и величественную — несли Рыжелист и Север, словно бы она была мертва. Да, кажется именно это стало отправной точкой для потери сознания — не физического. После этого пришла бессознательность, которая продолжалась всё это время.
– Ты как, очухалась хоть немножко? –кто-то ткнулся Грозохвостке в ухо, и она подала первые признаки жизни, подняв глаза наверх и сталкиваясь с заботливым взглядом своего брата. – Не вздумай мне тут помирать, самопровозглашенная будущая глашатая.
Ледник. Настал тот момент, когда после полной отрешённости приходят эмоции, а вмести с ними и осознание произошедшего. На Грозохвостку в этот момент вывалилось всё: и воспоминания, и эмоции, и боль, которая возникла, стоило ей увидеть обмякшее тело матери. А потом и уверения о том, что всё должно быть хорошо.
— Не буду,  — Грозохвостка сглотнула ком в горле и уткнулась носом в спину брата, жалобно жась к нему. — Не буду...
Ей было плохо. Ей было плохо от битвы, от пожара, от падающего дерева, от вида безжизненного тела матери, а также от едкого дыма, запах которого всё никак не хотел исчезать, сколько она ни тёрлась носом о шерсть Ледника. Мама спасла её! Мама пожертвовала собой, чтобы спасти её! Она не плакала только оттого, что слёз не было — их словно высушили. Поэтому ей оставалось только тихо кашлять вместо жалких всхлипов и жаться к брату, лишь бы только избавиться от этой боли. Лишь бы только избавиться от этого запаха.
– Мама!
Грозохвостка навострила уши и оглянулась туда, куда так быстро упорхнул брат. К ней шла Серая Комета — всё такая же сильная и величественная. Не безжизненное тело, нет, живая! Грозохвостка едва не задохнулась от чувств, что переполнили её в тот момент.
А потом её подхватили за шкирку и куда-то беззастенчиво поволокли. Как нашкодившего котёнка. Кажется это лучше любых увещеваний привело Грозохвостку в чувство.
— Мааам! — она так и поняла, что именно хотела сделать — обрадоваться, возмутиться или пожаловаться на несправедливость мира. В итоге, всё смешалось, и получилось, что Грозохвостка сейчас напоминала трёхлунного котёнка, не желавшего слушаться маму. Будь она человеком — сравнялась бы по цвету с помидором. Ледник её ж за такое засмеёт.
Впрочем, вода в луже помогла Грозохвостке очухаться окончательно. Она смотрела на своё отражение, практически полностью измазанное грязью, и только и думала о том, что её два зелёных глаза светились также сильно, как материнские. Сейчас она в полной мере осознала, что она была в кругу семьи: мама, папа, брат — все живы, все целы, все без страшных травм. Как же это было прекрасно! Грозохвостка, преисполненная душевным подъёмом, смотрела на  каждого члена своей семьи — вживую и сквозь отражение — и улыбалась. Улыбалась искренне от целостности своей души и самых близких ей котов. 
— Мам, — Грозохвостка вновь протянула это знакомое сердцу слово. Но напрямую встретившись с зелёными глазами предводительницы, она словно бы оступилась, неловко опуская уши и отведя взгляд в смущении, — ...я хотела сказать, Серая Комета, — она снова подняла взгляд, — Когда я была там, в огне, я думала, что не выживу. Это было очень... страшно. Но потом, когда я увидела тебя... лежавшую... без движения... Я думала, это был конец... — Грозохвостка подалась вперёд и зарылась носом в шерсть матери. — Спасибо, что не оставила меня.

—>Перемотка—>Скала Собраний

Отредактировано Грозохвостка (2020-04-23 09:41:48)