Слова Зайцелова, пусть в них и улавливались нотки пессимизма, вселили в Кожана некое подобие уверенности в том, что еще не все потеряно. Пускай предводитель и пропал, а в племени нарастают разногласия, по крайней мере, остались еще коты, способные мыслить здраво. Черный кот почувствовал прилив гордости за брата, в его рассудительности угадывались задатки настоящего стратега. Он хотел было ответить что-то, но реплика так и осталась неозвученной - перекрывая ропот и перешептывания, раздался звучный голос Молнии:
- Кожан  и Зайцелов, берите своих учеников, вы сформируете первую группу. Пестрохвостиак, Ясколка, Хвоя – вы со мной.
Подобное решение старшего воителя не вызвало у Кожана, к его собственному удивлению, прежнего недовольства. Уверенность в способностях Зайцелова позволяла чуть меньше опасаться последствий несдержанности учеников. "Вдвоем мы точно сможем удержать молодежь от глупостей", - подумал кот и, уловив почти радостное возбуждение в голосе Крапинки, уже пританцовывающей у выхода из лагеря, про себя добавил - "И, если повезет, направим их силы на благое дело".
Кожан, в два прыжка нагнал ученицу и, не обращая внимания на ее расспросы, произнес:
- Представь, что в твоей голове две птицы, у одной звучный голос, у другой - зоркий глаз и чуткое ухо. Обе они важны, но за прекрасной песней можно не услышать шагов охотника. Прошу тебя, выбери нужную птичку, - черный кот покосился на Крапинку и, предвосхищая возражения, чуть жестче добавил, - Не болтай. На время похода ты - нос и уши. А теперь вперед!
>>> Заброшенный лагерь.

Морда Пепельнолапки казалась безжизненной и пустой. Её опущенные веки и стеклянный взгляд были устремлены в низ, словно она смотрит на то, что не ведомо чужому глазу. Дождь изрядно потрепал, аккуратно уложенную по утру шерсть. Гром и ливень пели свой похороненный марш, будто случилось или случиться, что-то ужасное и непредвиденное. Где-то за пределами лагеря сверкнула яркая молния. Она была столь прекрасна и внезапная, будто появилась на миг, заявить о своём существовании и тут же растворилаь в шуме летнего дождя. Это мимолетное видение! Вспыхнув ярко-белой полосой, среди чёрных громоздких туч, она будто подарила надежду — свет во тьме, но к сожалению, она так же быстро угасла, как и появилась. Порой, мы не замечаем, ни света, ни тьмы, ни тщеславия, ни доброты, которые нас окружают. Жизнь даёт нам надежду, которую мы без ответственно теряем в пустоте.
Приподнеся свой взор к небу, Пепельнолапка наблюдала за капающим дождём. Она пыталась найти в нем ответ, но кажется, Звёзды огорчены и ни одна не появиться на темно-синем ковре этой ночью. Голова ученицы целителя безысходно опустилась. Дождь промочил практически всю её насквозь. Она не знала, что ей теперь делать.
— Пойдем. Они справятся и без тебя. У нас и без того мало времени с этим знамением, звезды не будут ждать, — низкий голос Дурмана, сорвался с громом, но его слова были различимы. Теперь, когда Пепельнолапке нечего было терять, она будто запрограмированная выполнять приказы, встала и пошла по направлению к палатке. Ей нечего было ответить. Мокрая трава захлюпала под лапами и подойдя к пещере, ученица погрузилась во тьму. Как символично. Здесь было холодно и сухо, как и в душе юной ученицы.
--------->>> Пещера Целителя.

Отредактировано Пепельнолапка (2020-07-27 15:55:07)

------> Пещера Целителя
Проливной дождь ни как не хотел униматься. Ливень прекратился, но вот назойливые частые капли всё ещё падали с неба. Шерсть пепельной полосатой ученицы была ещё влажная и торчала во все стороны, кошечка ещё не успела её уложить должным образом. Серые тучи понемногу расходились и были видны жёлтые лучи солнца, сквозь тьму.
Выйдя на поляну она наблюдала оставшихся воинов и учеников, которые занимаются своими делами. Вот и пограничные вернулись. Трава в лагере была скользкой и блестела от капелек дождя. Пепельнолапке пришлось припустить когти, что бы не подскользнуться. Сейчас наверное вся дичь мокрая холодная и противная, но делать нечего, её придётся принести что есть. Томно вздохнув, ученица целителя направилась к куче и вытащила от туда пару более или менее свежих полёвок. Когда мертвые тушки бежевых мышат свисали из пасти серой кошки, тихий лагерь пронзил чей-то писк.
— Кто-нибудь! Моя лапа… Помогите! — кричала чёрная кошечка. Обернувшись, Пепельнолапка обнаружила Паутинку, которая к слову, являлась сестрой Крапинки и Зарянки. Недовольно сморщившись, полосатая кошечка направилась к ученице. У неё уже к Паутинке была антипатия, будто это она утром поссорилась с Пепельнолапкой. Подойдя к перепуганной кошечке, подопечная Дурмана демонстративно вздохнула и засмотрелась на лапу юной кошечки. она опустила свой обед и вглядывалась в лапу кошечки. Опять это чувство. Одна сторона Пепельнолапки, будто бы кричала ей в правое ухо.
— Пошли её к ежам! Эта несчастная того не стоит! Фу, великие Звёздные Предки, как можно быть такой жалкой!? — пылал в душе гнев, взявший верх над обидой. А вторая половина, будто бы охлаждала пылкие эмоции. Это разум, твердящий юной целительнице поступать "правильно", по крайней мере сама пепельная так считала. Но скорее всего, это было не так.
— Паутинка — твоя соплеменница. Она в праве получить должную помощь от тебя! Тебе следует быть более умной и не поддаваться гневу. Жалок тот целитель, что не может помочь своему племени! — гласила вторая сторона, держа эти мысли в правом ухе. Пепельнолапку переполняли эмоции и разные мысли, проблема была в том, что всё это было в одно и тоже время. Две стороны гласили не поочерёдно — а вместе! Чувствовать это и осознавать, что ты сходишь с ума, было ещё страшнее. Юная ученица застыла, надвисая над Паутинкой и скорее всего, пугая её своим видом. Её как всегда невозмутимый взгляд, был устремлён куда-то за голову чёрной ученицы. Быстро поморгав, ученица опустила глаза на ученицу, не опуская головы. Это было действительно пугающе. Кошечка болезненно вздохнула, крича внутри. Она посмотрела в глаза Паутинке.
— Да, конечно, пошли посмотрим, что у тебя там с лапой... — удивительно для себя, как-то вежливо и даже с ноткой заботы и обеспокоенности в голосе, говорила голубоглазая ученица. Авторитет вечно хмурой и без эмоциональной кошки Ветра только что был подорван. Да, ученица действительно в душе переживала за Паутинку, но она никогда бы не показала этого кому-либо. Повернувшись спиной, она медленно моргнула и подобрав полёвок, молча направилась в пещеру, махнув чёрной ученице хвостом, в знак приглашения в покои целителей.
---------> Пещера Целителя

Начало игры
Ржанка проснулась от того, что в пещере стало слишком тихо. Да-да, когда у тебя котята, тебя удивляет больше тишина чем резкие звуки. Сейчас было утро, поэтому отсутствие голосов и шума на поляне не было удивительно – должно быть патрули уже разошлись. Ржанка частенько просыпалась позже котят, как раз от их возни, но в этот раз её разбудила именно тишина. Открыв глаза, она не обнаружила рядом с собой ни одного из двух шерстяных комков, и подавив тяжёлый вздох, поднялась на лапы и незамедлительно зашагала к выходу, вспоминая вчерашний день. Она вчера после полудня самовольно отправилась следом за охотничьих патрулём, и весь остаток дня провела на охоте, как в старые добрые времена, словно и не являлась сейчас королевой. После длительного перерыва, такой долгий поход утомил её, и оказавшись на подстилке рядом с детьми, она мгновенно провалилась в сон. Этим утром, когда она проснулась, ей казалось будто весь этот прошлый день был сном, и детская снова давила на неё так, будто она не выходила наружу уже целую вечность.
Увидев всех троих котят на поляне, Ржанка облегченно выдохнула и уселась у самого входа в ясли, не спеша к ним подходить. По крайней мере, не пришлось их искать... А теперь было время на то, чтобы привести себя в порядок после сна.
Только оказавшись снаружи, и взглянув на ясное небо, Ржанка поняла, что проспала сегодня почти до полудня, но вместо того, чтобы укорить себя за это, она подумала о том, что таких солнечных дней вот-вот станет гораздо меньше, наступят холода, и им стоит побольше времени проводить на воздухе.

------------> Детская

Увидев, что мать тоже проснулась и вышла вслед за ним из детской, Змейка невольно поёжился. Несмотря на малый возраст, он чувствовал неприязнь Ржанки к свалившимся на неё обязанностям. Змейка не понимал причин этого явления, столь резко контрастировавшего с абсолютной любовью Чешуйчатого (порой котёнку даже надоедало его умилённое воркование). Едкое чувство вины успокаивал лишь тот факт, что им с Крылышко оставалось всего около луны до посвящения в оруженосцы, и тогда Ржанка сможет вернуться к жизни воительницы.

Однако если сама Крылышко изо всех сил готовилась к будущему ученичеству, юный Змейка не мог заставить себя заниматься тем же. Его охотничий инстинкт обычно полностью удовлетворялся ленивыми попытками поймать лапой солнечный луч, упавший на стену детской. Воинские же обязанности совершенно его не прельщали. Втайне котёнок надеялся, что ему никогда не придётся сражаться с другим котом, или, упаси Предки, лисицей, барсуком и всеми другими лесными зверями - слишком уж это было страшно.

Он осторожно подошёл к Ржанке и сел неподалёку от неё, между самой Ржанкой и отдыхавшим рядом Буколапом, чинно обвив лапки хвостом. Даже прямо сейчас его сестра отрабатывала охотничью стойку, подкрадываясь к бабочке. Он снова почувствовал неприятный укол вины за то, что не делает ничего для того, чтобы стать лучшим воином в племени. "Да зачем это вообще, становиться лучшим воином? Можно же быть... Почти лучшим воином? Хорошим воином? Или, ну, хотя бы не самым плохим воином племени?"

В попытке завязать разговор, он (зачем-то шёпотом) обратился к матери, лапой указывая на Крылышко:
- Смотри! У неё уже очень хорошо получается. Лучше, чем у меня... - Немного помедлив, он заговорщически спросил, - Как ты думаешь, кого нам дадут в наставники?

*Чешуйчатый.
И спасибо за помощь)
Рыж

Отредактировано Змейка (2020-10-04 21:39:48)