→ Продолжение отыгрыша

- Нет, имя оруженосца дают в соответствии с его именем котенка.
Тигренок таращился на него пристально, во все оранжевые глаза, но мыслями он был уже далеко отсюда. Все эти племенные порядки - настоящая чушь. Традиции и обряды лесных котов были мало ему интересны и понятны. Когда полосатый был помладше, он любил слушать сказки старейшин о далеких землях и несуществующих кланах, где коты могли летать и приручать пламя. Так вот, в них и то было больше смысла. Тигры - могучие предки лесных котов, сильные, свирепые и величественные хищники, непревзойденные ночные охотники и несокрушимые воины, чья хитрость и коварство передались нынешним Теням. Но он совсем не был тигром.
«Как так получается, что имя, с которым нам придется прожить всю нашу жизнь, дается нам в первые ее мгновенья? Имя, данное за черту, которую королева увидит (или ей так покажется) первой. Но ведь по новорожденному не видно и половины будущего кота. Чушь какая-то».
Если Звездные предки такие всемогущие и видят чужие судьбы, почему они сами этим не займутся? Разве это сложно? Между прочим, кому-то потом страдать от их бездействия. Глупая, глупая Еловница!
«Дурацкие традиции».
Тигренок звонко сглотнул, бросив быстрый взгляд на ночное небо: здесь, посреди лагеря, они были как на ладони, и звезды, особенно яркие сегодня, смотрели на него как будто с укором, и у полосатого даже шерсть на загривке встала дыбом от стыда и смущения, но больше от страха перед мифической карой за богохульство.
«Извините, но это и правда глупо», - мысленно пискнул он, втягивая голову в плечи и скукоживаясь в крохотный меховой комочек. Кто он такой, чтобы сомневаться в вековых устоях? Он следовал традициям только потому, что все остальные следовали. Если сегодня скажут верить в летающих ежей - он поверит. Если Змей прикажет скакать по деревьям как белки - он запутается в неуклюжих лапах и расшибется насмерть, но будет скакать отчаяннее всех. Его мозг отрицал все устои как нерациональные, но сам Тигренок всегда молчал и повиновался, считая, что без этого не будет частью племени, потому что быть за пределами системы - значит обречь себя на одиночество. Разве нужна ему такая жизнь? Ну и что, что мир подчиняется определенными правилам? Если могут все, значит, и он тоже сможет.
- Так что не бойся, у тебя будет очень сильное имя. А уж учеником-то быть не очень сложно, если внимательно слушаешь наставника и не прогуливаешь тренировки... - медовый голос Огонька отрезвил его и за шкирку утянул от колких взглядов предков, и бурый сумел вдохнуть полной грудью. Рыжий все делал как надо: маленький глупый Тигренок и сам не заметил, как растворился в пленительной полуулыбке ученика, даже не думая сомневаться в ее искренности. Зачем рыжему ему лгать? Он ведь так доброжелателен и приветлив, да к тому же еще и первый его заметил, разве может он быть неискренен?
- Хотя знаешь что? - Огонек наклонился к нему поближе, и Тигренок навострил дрожащие от волнения уши, подавшись к ученику и приоткрыв рот. Его янтарный взгляд лихорадочно заблестел от любопытства: он обожал тайны и интриги, хоть чаще всего (всегда) они выходили для него боком. Но полосатый относился к тому сорту котов, которые не учатся на своих ошибках.
- Иногда стоит преступить эти правила, законы и обязанности ради спасения чьей-нибудь жизни.
«Да, да, да!»
- Вне зависимости от того, кто перед тобой – котенок или воин, племенной или одиночка.
«Как же я с тобой согласен».
Тигренок таращился в лимонные глаза Огонька и чувствовал подступающий восторг. Неужели он нашел единомышленника? Каждый раз, когда котенок заикался о чужаках, его соплеменники презрительно фыркали и скалили зубы в отвращении. В племени Теней не было места жалости к соседям и тем более иноземцам, вот только сам полосатый знал наверняка, что никогда он не сумеет пройти мимо страждущего. Даже если Воинский закон запретит ему прийти на помощь. Даже если над ним нависнет угроза изгнания. Даже если...
В Тенях он был белой вороной. Спустя несколько лун, уже будучи учеником, он не раз переступит через закон во имя собственных принципов, но даже сейчас, стоя на главной поляне перед соплеменником и мелко подрагивая от охватившего его возбуждения, он точно знал, что ничего хорошего из его убеждений не выйдет. Тигренок был труслив, но удивительно несгибаем, если речь касалась совести. Он, незапятнанный земными грехами и не ожесточенный суровыми реалиями выживания, был по-детски чист и честен до приступов тошноты. Жизнь ценилась им как данность. Она - единственное, на что любое существо имело неотъемлемое право, и он не смел ее пресекать, кто бы перед ним ни стоял.
- Даже если это одиночка, - глухо обронил котенок, мимо воли вслух завершая свою мысль. Он замолчал, внимательно разглядывая морду собеседника: забавно, но он и забыл, что Огонек и сам был не чистокровным Сумрачным воином. Может, потому он так яростно защищал чужие права, не чувствуя столь тесной привязанности по крови, как остальные? На мгновение Тигренку показалось, что ученик судит о таких вещах, как помощь чужакам, нечестно и предвзято в сравнении с другими, но вместе с этим он понял, что ему совершенно на то плевать. - Что бы там ни говорили про одиночек, Огонек, они такие же коты, как и мы. Племенные презирают чужое право на выбор, но разве кто-то виноват, что он хочет свободы больше, чем жизни в зависимости от других? Чем мы лучше их, если наши законы диктуют нам заботиться лишь о себе?
Он поспешно заткнулся, поняв, что сболтнул слишком много. Тигренок не был ни малолетним бунтарем в овечьей шкуре, ни начинающим революционером, ни тем более противником власти: политика не волновала его равно как и настроения внутри племени. Сумрак мог жить как угодно ему, но для себя он установил определенные правила и порядки, вот только делиться ими внутри племени - себе дороже. Полосатый осторожно сощурился, пытливо вглядываясь в желтые глаза Огонька, хоть сам уже давно все решил. Этот кот ему нравился, потому что он умел красиво говорить, правильно улыбаться и слушать так, как будто ему есть до него дело.
- Если честно, я не считаюсь с племенными правилами, если они идут вразрез принципам совести и чести. Если бы я встретил умирающую одиночку на границе, я дал бы ей и мышь, и травы, и убежище, - наконец, доверительно шепнул он.

Отредактировано Тигренок (2016-08-31 13:36:37)

Слова Огонька доходили до него медленно и с трудом, а когда достигли цели, полосатый опешил и не поверил собственным ушам. Его просили пойти на воровство у собственного племени! Тигренок удивленно выпучил глаза, словно сомневаясь, не шутит ли Огонек, но тот казался до невозможности серьезным, и котенок занервничал. Обычно на воровство его подговаривали ровесники, и всегда это выходило ему боком, но оруженосец был старше и умнее, значит, ему можно было верить. Он ведь знал, о чем говорил. Знал ведь?
- Если это попытаюсь сделать я, и меня в чем-то заподозрят, то я вылечу от племени со скоростью птицы, а она умрет без кошачьей мяты.
«Она умрет!»
Он делал всякое, но красть травы из целительской (тем более такие!) - никогда. За такое могут и посвящение отложить. Могут, конечно, и не отложить, но рисковать он не любил, а сейчас у него, вроде как, совсем не оставалось выбора, когда Огонек смотрел на него такими глазами. Сейчас перед ним вроде как стала моральная дилемма: обобрать соплеменников и рискнуть собственной шкурой или пожертвовать чужой. Если бы кто-то на его месте и сомневался, то Тигренок сразу пришел к ответу. Он был труслив и осторожен до невозможности, но когда дело касалось чужой жизни, в нем просыпались все благодетели Звездного племени. Тем более, его посвятили в страшную тайну, а значит, он сумеет по-настоящему себя проявить. Впервые в жизни.
- Сейчас все зависит от того, готов ли ты её спасти.
Готов ли он?
Он мешкал недолго. Сказать точнее - бросился в омут не задумываясь.
- Я мигом, - тихо и взволнованно, но почти решительно мяукнул Тигренок, разворачиваясь и вытягивая короткую шею. Вокруг ни души: все или спали, или делали вид, что спят, лишь бы нечаянно не ввязаться в ночной патруль, и полосатый мелко засеменил к целительской, пытаясь справиться с собственными лапами. Если честно, ему было очень страшно. Он чувствовал себя на опасном секретном задании, почти как разведчик, подосланный во вражеский лагерь, и заставил себя думать, что так и есть, лишь бы все не испортить. От него ведь зависела чужая жизнь!
Полосатый мышкой шмыгнул в палатку и замер, выпучив огромные оранжевые глаза и аккуратно пробуя воздух на вкус. Конечно, целителя здесь не было. Его вообще не было, и Тигренок осторожно приблизился к аккуратно сложенным сверткам, вздрагивая от каждого шороха снаружи. Их были десятки. Множество десятков полочек с разными снадобьями и мотками, от запаха которых выворачивало наизнанку и кружило голову. Он совсем ничего не смыслил в травах, и на мгновение его охватила паника. Ягоды, листочки, бутоны... как же он найдет то, что ему нужно?
«Кошачья мята. Я знаю, как она пахнет».
Тигренок потянул носом воздух, впервые в жизни заставляя себя так остро сосредоточиться на отдельном запахе, и вскоре учуял его: сладковатый и вместе с тем морозно-свежий, как дыхание самих Голых Деревьев. Он хорошо помнил, как в глубоком детстве, еще в сезон Юных Листьев, целитель давал их тяжело больным, а один раз даже сам тайком съел кусочек. Было горько.
Котенок нервно огляделся, неуверенно идя по запаху вдоль стен. Так уж получилось, что у Листвы ему доводилось бывать часто, но сейчас он совсем растерялся, понимая, что с тех пор все здесь забыл. Лишь спустя несколько минут, казавшихся полосатому вечностью, он замер перед травой, пахнувшей точь-в-точь как кошачья мята, и склонился над ней, глубоко и сосредоточенно вдыхая запах.
- Оно. Это оно, - в облегчении заключил Тигренок, в контрольный раз едва ли не носом зарываясь в кучу листьев, лишь бы не спутать и не принести Огоньку какой-нибудь бесполезный подорожник. Чтобы наверняка. Он замешкался, не зная, сколько нужно на одного кота, и схватил четверть запасов - ни больше, ни меньше. В конце концов, снова наберут. Это же просто листья, их вон сколько под лапами, они ведь в лесу живут. Полосатый был уверен, что мята росла на каждом шагу, и пропажу никто не заметит. Да и кому ее замечать? Одному ему известно, сколько ее здесь было, в точности до листика, и Тигренок, избавившись от угрызений совести, молнией подскочил ко входу, высовывая осторожный нос. На главной поляне, как и прежде, было пусто, и полосатик аккуратно выбрался наружу, пригибаясь к самой земле. Больше всего на свете он не хотел наткнуться на старших.
«Если это попытаюсь сделать я, и меня в чем-то заподозрят, то я вылечу от племени со скоростью птицы».
А что же сделают с ним? Он не успел об этом подумать, а теперь уже было поздно, но Тигренок совсем не чувствовал страх: его подгоняло бескорыстное желание помочь незнакомке, судьба которой вдруг начала касаться и его самого. Но он ведь все сделал правильно, верно? Сегодня никто не умрет, потому что он сделал все точно так, как сказал ему Огонек. Не придраться, даже если очень захочется. Полосатик покрепче сжал травы в пасти, словно боясь, что их унесет ветром, сделал первый шаг, споткнулся, чуть не упал. Он все сделал правильно.
«Я молодец».
Больше его ничего и не волновало. Не волновало, что будет, если обнаружат пропажу, а вместе с ней и его запах, оставшийся в палатке. Не волновало, что его могли поймать в любой момент, и тогда уже совсем никак не отвертеться, а вся вина, как и всегда, ляжет на его плечи, потому что он пообещал. Огонька подставлять нельзя. Он ведь верит ему. Где-то там рыжий оруженосец уже ждал его, и котенок встрепенулся, отбрасывая в сторону любые мысли и опасения: Тигренок привык, что если не думать, то становится не так страшно.
Он огляделся по сторонам и бросился к Огоньку так быстро, как только позволяли его короткие лапы.

Отредактировано Тигровый (2016-10-19 10:38:53)