Беляк проводил мать пронзительным взглядом разномастных глаз и быстро провел лапой по мордочке, словно пытаясь умыться или пригладить шерстку к появлению нового кота. Летящая сказала, что подруга приглашает её прогулять по территориям, чтобы хоть как-то развеяться.

«Нам, видимо, "развеиваться" не нужно».

И ещё она сказала, что за ними присмотрит какой-нибудь кот из воителей или оруженосцев. Скорее всего, из оруженосцев, ведь более старшие их соплеменники имеют куда больше дел и не могут сидеть с котятами. Поэтому Бел, как бы интересен не был его «надзиратель», собирался слинять отсюда как можно быстрее и самостоятельно изучить лагерь. Можно было бы прихватить с собой ещё и Сказание, но та сидела слишком далеко, так что он не успел даже и шагу сделать в её сторону, как в палатку вошел ученик. Рыже-белый, сильный на вид, но Беляк не собирался с ним драться. Главное лишь отвлечь его на какой-нибудь пустяк.

- Во что играем? Когда я был маленьким... – белоснежный насторожил уши, показывая, что он весь во внимании. На самом деле, ему действительно было интересно. Он даже послушал немного, борясь с желанием остаться. Но жажда к приключениям поборола любовь к историям и сказкам, и он едва ли не с болью в сердце оторвался от интереснейшего рассказа, пользуясь моментом отвлеченности оруженосца. Он был полностью поглощен своей историей и явно считал, что и котята должны слушать его, раскрыв рты. И поэтому малышу ничего не стоило улизнуть, перехватив шутливо-осуждающий взгляд Сказание. Напоследок Беляк обернулся, стараясь уловить как можно больше из сказа рыже-белого, чьего имя он припоминал лишь смутно. Хватолап или Зверлап. Белобокий не был уверен, да и времени спрашивать как-то не оставалось.
Выскользнув из палатки, разноглазый восхищенно замер, разглядывая мир, находившийся вне его безопасного места жительства. Огромный, прекрасный. Столько всего удивительного.

«И все от нас скрывали такую красоту?!»

Конечно, мать рассказывала ему о внешней жизни. О траве, деревьях, цветах, звездах и о многом другом, но фантазия Беляка рисовала все это совсем по-другому.

«Неужели все действительно выглядит именно так?»

Он задрал котелок, смотря на стены оврага и не смея закрывать распахнутый от удивления и поражения рот. Никто не обращал внимания на котенка, все спешили по делам, распределялись в патрули, готовились к охоте, поэтому Бел шел, мотая по сторонам головой, и чувство истинного восхищения нагрывало его с головой.

- Бедный-бедный Хватолап
Уследить не может,
Не хватает ему лап,
Ктож ему поможет? – или он был все-таки Зверолапом? Сейчас беляку не было важно. Ему надо было выразить хоть как-то переполнявшие его эмоции и он, напевая самодельный стишок, возбужденно скакал на месте, смотря на переполнявших поляну котов. Он никто прежде не испытывал таких чувств: голова кружилась, по венам и артериям бурлила кровь, казалось, он может взобраться на самую-самую высокую гору в одиночку и спуститься вниз. Хотелось кричать. Или прыгать. Или кричать и прыгать. Проще было просто взорваться. Проще, но грязнее. Поэтому он сразу же отмел эту идею.

В Детской неудачливый верхоглаз продолжал что-то рассказывать сестрам Беляка, пока сам белобокий сидел едва ли не в центре поляны, восторженно распахнув пасть и сверкая своими разномастными глазами, полными восхищения. Мимо сновали другие коты, иногда на него оглядываясь и по-доброму улыбаясь – видимо, все решили, что мать впервые выпустила котят из Детской, а один из её чад уже полностью освоился и бесстрашно изучает все заколки. Впрочем, все почти так и было. За исключением того, что ничего ему Летящая не разрешала, а «нянька» даже был не в курсе, что малец сбежал. По крайней мере, так думал Беляк.

«Если бы он заметил, что я сбежал, то он наверняка бы выбежал следом, да? Мама, когда я пытался посмотреть, что происходит за тем белым пятном, которое все называли выходом, всегда хватала меня и возвращала. Он же тоже так должен делать, да? Или нет? Может, у него свои мысли? Или мама так одна делала? Или нет?»

Малыш помотал белоснежной головой, отгоняя мысли. Слишком много вопросов для такого маленького создания. Они вертелись у него в голове, заставляя его чуть морщиться и непонимающе вертеть котелком. Они плавали у него в «чертогах разума», а он, барахтаясь на самой поверхности, пытался их поймать. Но что бы схватить хоть одного, придется нырять куда глубже, чем беляк мог себе позволить. Он боялся остановиться и задуматься над каким-то определенным вопросом, чтобы не потерять остальные. Ему не было страшно. Ему вообще никогда не было страшно. Но сейчас он с надеждой искал разномастным взглядом мать, чтобы задать ей все интересующие вопросы. Но потом поток его мыслей прервало шуршание позади. Резко развернувшись, котенок увидел выбежавшего на поляну Зверолапа, который один своим появление усмирился все вопросы в голове беляка.

«Значит, если что-то проходит через то светло пятно, надо за ним бежать. А если он просто от тебя убегает? За ним надо бежать?»

Его обнаружили быстро. И белобокий перестал петь ту песенку, что повторял уже автоматически, не задумываясь даже над смыслом слов. Он умудрился напевать её, думая совершенно о другом и не отдавая себя отчета о произнесенном.

- Давай так. Повторяй за мной. Я, Зверолап - тут называешь свое имя - будущий воин самого лучшего лесного племени во всем лесу... – малыш озадаченно склонил голову на бок. Не то чтобы он не понял, что от него хотел этот оруженосец, но вопросов было куда больше, как, впрочем, и желание их задавать было куда сильнее желания отвечать.

- Значит, тебя зовут Зверолап? А я думал Хватолап. А потом тебя как будут звать? Мама говорила, что имена меняются, когда ты становишься оруженосцем и воином. Ты же оруженосец, верно? У тебя «лап» в конце. Мама говорила, что так бывает чаще всего у оруженосцев. А потом ты будешь Зверем? Или Звероловом? Или Зверем Рыкающим? – фантазии у мальца хоть отбавляй. – А мы живем в лесу, да? Старейшины рассказывали, что племен четыре, верно? Я слушал много рассказов про них. Они все правда? Мама говорила, что старейшины склонны к пре-у-ве-ли-че-ни-ю, - он с трудом выговорил сложное слово. – А что значит преувлечиние? – он запутался, язык заплел, но беляк не обращал на это внимания. – А что если... – он не договорил. Прямо за спиной Зверолапа он уловил красивейшее из всех созданий, которых он когда-либо видел – бабочку. И, не обращая внимания на застывшего от такого количества вопросов и совершенно отсутствующей системой в порядке и задавания кота, разноглазый неожиданно рванул куда-то в другую сторону, ничего не объясняя и оставляя позади только пыль, взметнувшуюся из-под его лап. Бабочка была слишком прекрасна. Довольно крупная, угольно-черная с яркими рыжими всполохами на крылышках. И мелочь бежала за ней, восторженно размахивая хвостом и открыв пасть, пока она не приземлилась у края поляны и не расправила свои крылья, греясь на солнце. Тогда беляк остановился, сбросив все свою скорость сразу до нуля, и ухнулся на землю прямо перед ней, не заботясь о том, что его белоснежная шерсть была теперь вся в пыли.

- Э-э-э... – Беляк улучил момент и с интересом заглянул в разинутую пасть кота, разглядывая его язык и зубы. Если бы он мог, он бы, наверное, даже забрался бы туда лапой, но Зверолап был слишком высоким для маленького котенка, которому оставалось довольствоваться только просмотром со стороны.

«У мамы точно такие же. Значит, и у меня тоже?»

Он задумчиво провел языком по внутренней стороне зубов, а затем заметил ту самую бабочку, уже совсем не слушая оруженосца и забывая про вопросы, что задал только что. И вот он уже на другой стороне поляны, с детским восторгом разглядывает прекрасное создание. Легкие, невесомые, почти прозрачные крылышки слегка подрагивали на ветру, представляя существо таким эфемерным, что разноглазый даже боялся прикоснуться к ней, опасаясь, что животное рассыплется прямо у него на глазах, а он даже не насмотрелся как следует.

Впрочем, он так и не успел насладится прекрасным зрелищем – через секунду его сбили с лап, а затем запихнули за спину, едва ли не садясь сверху. От таких манипуляций бабочка, конечно же, тут же упорхнула, оставляя расстроенного Беляка опечалено сидеть на краю поляны и провожать насекомое таким оскорбленным и разочарованным взглядом, словно красавица предала его своим отлетом, бросив на погибель.

- Если будешь молчать еще несколько минут, я отвечу на все твои вопросы... – мрачно уставился на кота, не отвечая на его вопрос, но ясно давая понять, что за такую упущенную возможность ему придется отдуваться ещё очень долго. И это будет либо в палатке старейшин в наказание за упущенного котенка, либо на поляне в обществе любознательного малыша в наказание за упущенную бабочку. - Хорошо, я сделаю все, что ты захочешь! - довольно мурлыкнув, малыш затих, позволяя накрыть себя рыжим хвостом. Хотя долго спокойно сидеть он все равно не смог. Кончик хвоста Зверолапа был так близко от морды мелочи, что он, не удержавшись, перевернулся на спину и, вытянув лапы вверх, принялся весело теребить его, иногда покусывая и дергая. Что происходило снаружи, его совершенно не интересовало – хвост оруженосца полностью захватил его сознание. А через некоторое время он даже начал подергиваться - от нервов, от смеха или от неприятных ощущений - малыш не знал и не особо интересовался, но упорно пытался остановить его, хватаясь маленькими лапками или впиваясь такими же маленькими зубками. Но это не значит, что коготки и клычки не причиняли некоторые неудобства Зверолапу. Впрочем, он повинен в ужаснейшем преступлении – он испугал бабочку, заставив ту улететь, так что наказание вполне соразмерно с преступлением.

Сколько времени прошло, малыш не знал, но вскоре хвост над ним исчез, вызвав его недовольный писк. Судя по всему, опасность, которой так испугался ученик, прошла мимо. Беляк, лишенный чувства страха и инстинкта самосохранения, не знал (и, если уж на то пошло, и не хотел знать), что так напугало оруженосца, и не поинтересовался. Но вместо это он выпрямил и, требовательно посмотрев прямо в глаза коту, вякнул:

- Ты обещал сделать все, что я захочу, правда же? - речь его все еще была немного неразборчива, но не настолько, чтобы не понять слова. – Тогда открой рот и наклонись ко мне. - процент странности сей просьбы его не волновал.

Отредактировано Северяк (2016-07-04 07:29:04)

Разноглазый взгляд Беляка печально скользнул за отнятой игрушкой в виде пушистого рыжего хвоста, спрятавшегося за спиной ученика, а затем малыш, начисто забыв о произошедшим, уставился на оруженосца, с надеждой заглядывая в его глаза. И когда получил торжественный кивок в ответ, моментально задал ту самую просьбу с раскрытием пасти. Зверолап продолжал кивать, и Беляк радостно вскочил, размахивая хвостом и подпрыгивая на месте. Но потом почему-то кот замялся, неуверенный и, видимо, пораженный странностью просьбы. Малыш попытался сделать свой взгляд как можно более требовательным и просящим одновременно. Так как он был еще слишком мал, у него не особо получилось совместить две противоположности в одном взоре, но, как бы то ни было, это сработало, и Зверолап, пусть и нехотя, плюхнулся перед белоснежным на живот, распахивая пасть и вываливая язык, позволяя разноглазому творить все, что его душе будет угодно.

С восторженным писком бесстрашного исследователя, малец моментально подскочил ближе и, чуть наклонившись, сунул оруженосцу в пасть голову, оглядывая все, так сказать, изнутри. Без капли брезгливости он с удовольствием повертел глазами, осматривая ровные ряды острых зубов (так как он все же уже был слишком большим, чтобы повернуть у старшего ученика в пасти голову). Затем, пощекотав небо загривком, вынул котелок и спокойно сунул туда маленькую лапку, кладя ее на розовый язык.

- А язык у всех такого цвета? Как и нос? Но у некоторых нос черный. Или буро-красный. Мне больше нравится черный, он бы интересно контрастировал, - это было слишком сложное слово для мелкого, поэтому он произнес его очень неразборчивого, но его это ничуть не смутило (куда интереснее было узнать, откуда оно ему вообще было известно), - с моей шерсткой. Но это значит, что у тех, у кого черный нос, язык тоже будет черным? А у кого у нас черный нос? - он задумался, нахмурив брови и спокойно водя лапой по языку Зверолапа - он так и не вынул ее, не позволяя ему захлопнуть пасть. - Точно, у Кристальной Звезды! Надо будет попросить ее показать свой язык - вдруг он будет черным? - затем покосился на оруженосца и озадаченно поинтересовался:

- А ты чего молчишь? - и тут до него дошло, что он, вообще-то, все еще держит у него в пасти лапу. - Ой, да, сейчас-сейчас! - в последний раз провел лапой, наклонился, ткнулся носом в острые клыки, дотронулся до не них подушечками и, наконец, убрал обслюнявленную конечность, и не думая ее отряхивать, с интересом смотря на Зверолапа и ожидая его ответа.