Бородист нахмурился, когда Мошка заговорила про Северяка, как про свою добычу. Нет, с техникой, конечно, она во всём справилась замечательно, тут претензий у наставника не было. Её проблема была только в том, что она рано, слишком рано начала хвалится своей победой. Бородист ей ведь говорил о том, что сперва надо убедится в подлинности смерти своей добычи, проверить её хорошенько, а лучше добить ещё несколько раз, а то она может как дернутся, сорваться и удрать, - глазом моргнуть не успеешь. Будь Северяк каким-нибудь опоссумом, уже бы удрал давно, пока она тут хвалилась. И все! Племя обречено на голодание!
Но начать повторять лекции о правильности поведения с пойманной добычей здоровяк не смог, поскольку после Северяка он тоже стал тем, кто подвергся нападению Мошки. Конечно, в отличии от белоснежного юнца, Бородист принял на свою грудь совсем другую атаку, хоть и не менее разительную, - атаку любовью. Тут уж захочешь поворчать, силой не поворчишь. Он ж был не каменный, а от таких прижиманий и мурчания кошечки, у воина в миг замирало сердце. Он задержал дыхание и зажмурил глаза, прижимая свои уши к твердой голове. "Ладно.. Она ж научится ещё..." - прощаеюще замурлыкал ей в ответ Бородист. Он вздохнул и опустил свою голову на макушку Мошки, потершись о неё.
Впрочем, Северяк и сам не подавал признаки "живой" добычи. Он распластался на земле, не предпринимая никаких попыток высвободиться. Только когда с него слезли наконец, он начал ворчать и бормотать что-то недовольное. Но это однако в миг заставило Бородиста посерьёзнеть. "Он что, обиделся?" - нахмурился воин, отходя от своей Мошки.
- Ты просто  с ней заодно. Заведете меня куда-нибудь в лес и расправитесь по-своему, - однако Северяк сам поспешил развеять его опасения, начиная отшучиваться и дразниться. Бородист вздохнул с облегчением, - "Если язвит и задирается, значит не так уж и обидно."
- С тобой слишком много возни. Зачем ты нам такой костлявый дался? Да длиннолапый слишком. Мы только силы все растратим если тебя, брыкающегося и лягающегося, куда-то потащим. - спокойно отозвался ему в ответ усач, хмыкнув.
Он всё таки подошел к блондину и стал хорошенько обнюхивать его со всех сторон, на предмет возможных повреждений. Когда Северяк зашевелился, звук был такой, будто кто-то прошелся по тонкому молодому льду. Очень резало по ушам. Но в остальном, кажется, он был вполне в порядке, так что воитель отступил. Он стал вылизываться сам. Начал со своего белоснежного воротника, а потом стал умывать предварительно зализанной лапой свою голову, которую порядком припекло на открытом солнце.
- Спасибо тебе за помощь, Бородист. Без тебя я бы не справился так быстро, - неожиданно услышал Бородист.
- Мм? - он поднял голову, втянув язык обратно в рот. Их взгляды с разноглазым оруженосцем снова встретились. От этой услышанной благодарности у воителя в миг как-то потеплело на душе. Он улыбнулся и подмигнул мальцу. - Тебе спасибо, мелочь. Я отлично провёл время с тобой. - галантно вернул ему благодарность усач.
Бородист не лукавил. С Северяком оказалось действительно интересно, а его вопросы, которыми он засыпал здоровяка, не важно серьёзные иль глупые, действительно были увлекательными и заставляли задуматься. На многие из них Бородист не мог найти ответа. Какие бы у них были крылья? Мерзнут ли Двуногие? Сам бы серо-белый не задавался такими вопросами, а от того их встреча с Северяком была только ценнее.
Но потом подростки заговорили про продолжение прогулки, и это напомнило Бородисту о том, что пора было возвращаться в лагерь. Правда ли то, что Северяк говорил о Ливне, иль нет, но Бородист взял его с поляны под свою ответственность и должен был вернуть на неё, по завершении всех дел вне лагеря. Да и даже если бы он согласился и они все втроем пошли куда-то развлекаться, на фоне игриво резвящихся Мошки и Северяка, Бородист бы начал чувствовать себя лишним. По этому, как бы не было жаль, но сейчас наступал тот момент, когда он должен был проявить свою серьёзность и твердость.
- Вряд ли двум молоденьким котику и кошечке нужно, чтобы за ними таскался такой старикан, - отрицательно покачал головой Бородист, но однако сам же себе и усмехнулся, - "Да уж. Сказал так, будто мне не двадцать лун, а все восемьдесят." - Нет. Мне нужно вернуть тебя в лагерь, мелочь. Покажешься там, что пришел со мной, а потом гуляйте вдвоём хоть на все четыре стороны света. В пределах наших земель, конечно.
Вздохнув, воин поднялся с места и размял свою спину и загривок. Он ещё раз посмотрел на место, где пиршествовали вороны, посмотрел на Мошку, на Северяка, а после двинулся назад вниз по гремучей тропе, к лагерю племени, жестом хвоста подзывая за собой своих оруженосцев.
- Так как у тебя, всё таки, с кошечками, Северяк? - припомнив больную тему блондина, заусмехался усач, хитро на него подглядывая. - Мошка, вот ты как считаешь, Северяк ведь привлекательный юноша? Что думает об этом твой женский взгляд, мм?