Отголосок ее согласия еще витал по пещере (даже спустя мгновенья после сказанного), окружив их какой-то магической атмосферой. Это было похоже на то, как если бы Лавина пообещала что-то серьезное, а водопад с таким неприглядным местечком, полным тайн, засвидетельствовал ее слова. Словно теперь они стали нерушимыми. Хотя кошка, если и давала какие-то клятвы, то непременно сдерживала их, без какого-либо напоминания или аккомпанемента ее слов.
Сейчас же воительница буквально вся навострилась, вытянулась в струнку в ожидании дальнейших фраз. Она не боялась услышать какой-то личный вопрос, ведь Сычеуху все равно доверяет. Но тянущее ощущение таки было. И словно мучая ее, воцарилась полнейшая тишина, нарушаемая лишь попеременным стуком падающих капель.
- В детстве.. - невозмутимо начал воитель, подходя к ней на расстояние мышиного усика и бережно обнимая. Лавина с любопытством возвела свои синие очи на него, гадая, к чему кот ее так старательно подготавливает. Он даже уставился куда-то, словно смотрел сквозь это время и место, погрузившись в свои мысли. А Лавина честно попыталась проникнуться моментом.
- О чем ты подумала, когда... - воин сбавил тон, чуть-чуть не дотягивая им до шепота. Но кошка не могла ни подметить, что рыже-белому нравятся драматические паузы. Он так оттягивал этот вопрос, что пестрая, не сиди она в его объятиях, непременно бы заерзала на месте...
"Осталось еще немножко, я уверена. Значит, он все-таки хочет узнать мои мысли, что я думала в тот или иной промежуток времени..."
И Лавина тут же представила себе яркий момент их взаимного признания. Момент, когда Сычеух сказал ей, что любит ее. И любит не как сестру, а как подругу. Помнится, кошка тогда жутко растерялась, не зная, что ответить, но и она уже чувствовала перемены в себе. То, как ученица волновалась во время их ссоры, нельзя было списать на переживание от возможной потери связи с братом. Это было нечто большее. И пестрая открыла свое сердце, осознав все...
"Наверное, он хочет спросить, о чем я думала тогда. Хотя что было на уме, то я и говорила..."
Впрочем, откуда воителю было об этом знать? Но на этой встрече, на этом их свидании (поправилась Лавина), можно было вспомнить старые времена... Даже атмосфера была подходящая, такая волшебная и интригующая... Романтическая.
Предвкушая сей вопрос, кошка сладко зажмурилась, ожидая той предстоящей секунды, когда же родной голос обласкает ее уши подобными будоражащими память эпитетами, воссоздавшими (как она думала) ту поляну и то признание. Но вместо этого...
- ...впервые попробовала рыбку?
Лавина медленно раскрыла глаза, тут же сузив их до щелок. Ну, что это за вопрос?! Она ожидала какой-то прозаичности, романтики, а Сычеух... так обманул ее ожидания! Плохой, плохой кот!
Воин между тем пихнул ее в бок, типа говоря: "Ну что ты, дорогая, все хорошо." Воительница же так не думала и даже дернулась в попытке наподдать кому-то по его наглым ушам, но Сычеух, словно предсказав ее действия, отпрыгнул в сторону.
Еще смеется, окаянный!
- Весело, да? - буркнула распушившаяся Лавина, глядя на потуги кота не заржать во весь голос. То, что он отмочил, она запомнила и решила, что обязательно отыграется, приди только ее очередь задавать судьбоносный вопрос.
- Хм... - задумчиво протянула кошка, когда они оба успокоились (она перестала щурить глаза, а он - хрипеть от смеха). - Думаю, я поняла, что попала по полной, т.к. эту рыбу еще предстояло очистить и при этом оставить хоть что-то, что еще можно съесть, - легкая усмешка постигнула губы пестрой на этих словах. - На вкус она была мокрой... - и нахмурилась, вспоминая, - рыбой. Да, на вкус была самой настоящей рыбой, как и говорили взрослые.
Едва сказав это, Лавина улыбнулась. Она ответила на вопрос кота, а теперь ей предстояло то еще веселье, ибо воительница не могла просто так оставить то, как потешился над ней любимый.
- Правда или выкуп? - заискивающе сверкая глазами, спросила Лавина. - Давай, Сычеух, я выбрала правду, а теперь ты рискни и выбери выкуп. Смелей, это не так сложно, как кажется. Не трусь!

Отредактировано Лавина (2015-03-15 18:04:32)

А капли все падали и падали, разбиваясь об образовавшиеся лужицы... Наверное, здорово было бы проследить за полетом этих маленьких частичек воды, глядеть, как вначале образовывается капля, формируется, слетает с родной поверхности и вот уже бесконечно несется вниз, к земле, с большой, очень большой высоты. Но на деле ее падение длится не дольше секунды... В промежуток отмеренного времени она успевает все, в том числе и последнее - присоединиться к луже таких же упавших с высоты капель.
Вода из водопада - единственное тому объяснение. Наверняка она собирается на столь же большой высоте, а потом плавно спускается вниз, не спеша, в конечном итоге разбиваясь о камни и землю... Легкий переход, падение, которое можно увидеть невооруженным взглядом. Водопад - это вода. Вода - это капли. Тут они вместе образуют единый поток, его можно узреть, им можно любоваться, под его звук можно засыпать... А вот полеты маленьких капелек ты не увидишь, лишь уловишь отзвуки краем уха, как попеременно прекращающуюся трель.
Лавина любила воду, насколько могла, будучи Речной кошкой. Ее с детства учили плавать, ценить озеро и реки, ловить рыбу и просто наслаждаться моментом, когда твое тело окунается в сию нехитрую жидкость, как его тут же подхватывает легким, приятным течением, который не сносит с лап, подобно стихии, а лишь только покачивает из стороны в сторону, как мама, убаюкивающая ребенка...
Видеть рябь, идущую по воде, отблески солнца; слышать шум плескающихся волн; и, главное, самой чувствовать, как вбирается вода в шерсть - неповторимые ощущения! Немногие ценят их, понимают их...
Кошка помнила о воде. Каждую минуту. Всякий раз на охоте она вспоминала рыбалку и, как следствие, прекрасные чувства от плавания. Некоторое время назад, окунаясь в холодную воду с истаявшим льдом, воительница не только вздрогнула, но и представила (на мгновенье перед ней возникла картинка), как они и раньше ходили сюда, преодолевая сие мелкое неудобство, как искали глину с взъерошенной мокрой шерстью...
Мокрая! Она вспомнила об этом, когда думала о рыбе, о сути вопроса Сычеуха. Хотя сельдь и не была первой добычей пестрой, пойманной в далеком ученичестве. Ею была мышь, словленная для королевы, и то скорее, это был проблеск удачи, а не ее заслуга.
- А что, давай свое задание! Выкуп!
Лавина с предвкушением улыбнулась, сверкнув глазами напоследок. Да, сквозь призму размышлений, она таки наблюдала за любимым, за его движениями и явственным волнением. Ухо ее было отведено чуть в сторону, слушавшее перестук капель. Но это не мешало кошке в целом воспринимать всю ту прекрасную картину, которая была перед ее глазами.
Беспокойство кота было обоснованным, но таким... умиляющим, что ли. Словно кошка поймала в лапы взъерошенного птенца. Выражение лица Сычеуха было точно таким же в то время, когда он не контролировал себя, когда поддавался таким вот порывам. Хотя кот и в обычное время был вполне открытым, но Лавине все время казалось, что именно в такие моменты он особенно раскрывается полностью, обнажая свою сущность, а ей, как любопытной подруге, было интересно читать его всего, владеть его мыслями. Так хотелось...
Воительница уже перебрала в голове все возможные варианты того, что бы ей желалось, чтоб кот сделал. Но к чему бы она не приходила в итоге, в реальности натыкалась на невинно-испытывающий взгляд рыже-белого. И теперь ей казалось, что это не он ждет ее приговора, а она...
Лавина закусила губу, склоняя голову набок. Когда она подначивала его сделать выбор в пользу выкупа, думала о многих вещах, которые вполне себе может попросить. И дело было не в месте, времени или лицах действия... Вначале, конечно, было весьма заманчивым заставить Сычеуха, скажем, поведать всем о том, как он любит лягушек (а кошка была уверена, что не любит) или посоветовать спящим рядом воинам глотать целые коробочки мака, т.к. те громко сопят во сне (результатом было бы, скорее, что это любимого отправили б к Тмину за снотворным)... Но все это казалось таким воистину детским, словно они с Сычеухом еще молоденькие ученики. Хотелось чего-то такого, чтобы и душе было приятно, чего-то... взрослого. Да, взрослого поступка, но в то же время такого, чтоб им не растерять было ту милую детскую непоседливость, дух легкого соперничества, желания подпихивать и подначивать, как сейчас...
Наверное, кот уж подумал, что она забыть забыла об игре (прошло немалым несколько минут, как думала пестрая). Но Лавина все помнила. Просто она улыбалась, уже без всякого лукавства глядя на него. Так, как ей всегда хотелось смотреть открыто...
- Ладно, - наконец произнесла кошка, медленно поднимаясь на лапы, потягивая между делом затекшие части тела. По ее лицу наверняка не было видно, что она задумала. Однако воительница уже все решила, осталось лишь озвучить это вслух...
- Я хочу, - так же медленно, как и Сычеух ранее протянула Лавина, делая осторожный шаг навстречу коту, ловя его заинтересованный взгляд, но не отвечая, лишь улыбаясь уголками губ, - чтобы ты...
Вот проказница касается носиком сначала чужой лапы, потом изгиба локтя, плеча; устраивается рядом и смотрит, пристально смотрит, не отводя глаз; аккуратно обвивая рыжий хвост воина своим, протягивает лапку и трогает ею пушистую шубу, уже высохшую после купания...
Кажется, что Лавина просто играет в свою игру... игру с огнем, не хватает лишь рядом плясавшего пламени костерка. И музыки, какой-нибудь загадочной, жаркой и близкой к кульминации события.
- ...мы... - ласково поправляется, вытягиваясь и уже щекоча теплым дыханием знакомое рыжее ухо. Медленно замирает и произносит на выдохе, чувствуя, что уже не может больше терпеть, - пошли и уснули.
Еще некоторое время кошка сидит и прерывисто дышит, крепко сжимая кольцо из их хвостов. Однако вскоре, уж подрагивая от смеха, утыкается в плечо Сычеуха. Ее глаза горят, и она чувствует себя просто превосходно.
- Серьезно, - ловит взглядом немного опьяневший взгляд кота. Да, пожалуй, немного переборщила с наведением ореола таинственности. Но что уж там, зато выкуп вполне безобидный. Лавина даже милостиво разделила его на двоих.
А если по-честному, то она немножко устала за день и уже хотела отдохнуть в мягком гнездышке. А спецэффекты, драматические паузы... Кто их не любит-то?

Лавина не могла успокоиться, впрочем, как и перестать зарываться носом в шерсть любимого кота. Кота, реакция которого на невинную игру оказалась в прямом смысле непередаваемой...
Однако была ли игра на самом деле такой невинной, какой казалась на первый взгляд? Немного подумав, воительница слегка качнула головой, что явственно означало лишь одно - отрицание.
Нет, игра хоть и не несла в себе никакого подтекста (по крайней мере, по мнению кошки), под определенными ракурсами могла показаться весьма... провокационной. Лавину бросило в жар, когда она поняла, что возможно, все могло обернуться иначе, затяни она с концовкой своего предложения... Впрочем, воительница и так, и так оказалась бы на мягкой подстилке. Но в данных случаях это было бы вызвано совершенно разными причинами.
Однако одно Лавина не могла отрицать, это точно, - не договори она, все равно бы не стала противиться ничему. То, что могло произойти, хоть и смущало, но было вполне естественным. Все через это проходили. Настанет черед и их, с Сычеухом. Возможно, сейчас она лишь ненадолго отдалила это событие... Но (кошка опустила глаза) если бы секундами ранее все зашло слишком далеко, она не стала бы сопротивляться, наоборот, с удовольствием притянула б кота еще ближе за шею...
"Мы оба этого хотели."
Да, пожалуй, такой вывод можно было сделать, едва пестрая разобралась в себе. Она еще была смущена создавшимся положением, инициатором которого и стала, но тем не менее и слегка обеспокоена возможными дальнейшими действиями Сычеуха, а также его мнением - он ведь наверняка все принял всерьез, забыв о том, что Лавина тоже может устроить ему подвох. И она устроила. Только теперь было как-то неловко из-за того, что ее поняли неправильно. Точнее, поняли-то правильно. Ее движения были вполне намекающими, разводящими и ясными, тем более для Сычеуха. Но все-таки не к такому она стремилась, думала кошка о другом, когда проявляла всю эту нежность в непривычных для нее действиях (таки пестрая никогда не была Камышинкой, любившей каждым жестом подчеркнуть свою привязанность к семье; выказывать свои чувства не только словами, но и взглядами, движениями воительница только училась). Кто же знал, что воитель подумает о таком? Хотя, признаться, Лавине до чертиков нравился ход его мыслей... Разве что, были ли они готовы сейчас?
Легонько тыкая носиком в плечо кота, пестрая чувствовала всю напряженность его мышц. Рыже-белый явно еще переваривал неожиданный конец ее слов,... либо уже успел разочароваться в своей подруге. А этого той совершенно не хотелось, потому-то воительница поспешила тихонько мурлыкнуть, потом еще и еще, чтобы уверить любимого в том, что она извиняется за свой экстравагантный выбор выкупа. Хотя с каких это пор желание поспать является экстравагантным действием?
"С того самого времени, как у тебя появились ассоциации, Лавина. Перестань думать о всяких... взрослых прелестях. Если вы с ним стали воинами, это еще не значит, что вы достаточно взрослые и созревшие для этого."
Успокоив себя и постаравшись закрыть эту щекотливую тему, кошка таки подняла глаза вверх, с некоторой опаской сканируя эмоциональное состояние воителя. Но когда тот встретился с ней взглядом, никакой обиды в родных глазах не было, лишь слегка виноватое выражение... и тепло.
- Я безнадежен, я понял.
Каким бы кавалером себя не считал Сычеух, в глазах Лавины он не опустился ни на дюйм! Это была ее глупость, ее выбор особого поддразнивания, который привел к уже понятно какому результату. Ей следовало сразу сказать, назвать цену выкупа, а она... захотела чуть-чуть потемнить, пожурить его, скрывая свой замысел. В итоге чуть ли не оттолкнула готового кота...
Собираясь с мыслями, чтобы окончательно разрулить этот момент, Лавина заметила мелькнувшее перед глазами движение, повернулась и теперь имела счастье лицезреть, как Сычеух поправляет подстилку, уже явно готовясь ко сну.
Кошка подавила широкий зевок, подходя ближе. Теперь у нее правда проявились все признаки сонливости - лапы налились свинцом, их сразу захотелось вытянуть на чем-то мягком; веки готовы были с секунды на секунду сомкнуться, да еще и этот зевок!...
- Ложись первая, Лавина, я пристроюсь рядом.
Тем не менее, это не помешало ей довольно заурчать, улыбаясь от того факта, как трогательно Сычеух заботится о ней. Но вот стоять прямо уже стало невмоготу, посему кошка поспешила улечься, обвивая лапы хвостом и при этом собираясь занимать как можно меньше места, ибо, несмотря на всеобщее тепло, которое буквально разливалось по пещере, она не отпустит любимого спать в другом месте. Нет, только рядом с ней и желательно, чтобы в этом самом гнездышке, на котором, оказалось, весьма приятно было разложить косточки.
Казалось, лишь взглядом позвав воителя присоединиться, Лавина подождала, пока он устроится рядом, и с радостью, хоть и устало, прижалась к телу любимого, вдыхая между делом не только запах своего племени, но и родной аромат, принадлежавший только Сычеуху и так нравившийся его подруге.
- На самом деле нет, - тихонько заговорила воительница, словно продолжая какую-то свою речь, оказывается, лишь отвечая на слова любимого, высказанные ранее. - Ты самый лучший.