Минуты теряли границы с часами, и время как-будто полностью потеряло вместе с этим своё значение для старого кота. В каждую проходящую в реальности секунду его память воспроизводила целые луны воспоминаний о прожитый жизни, и глаза становились стеклянными от слез, которые не было сил вылить. Он не слышал, как в пещеру кто-то вошёл, не слышал ничего кроме пения камней. Да и по большому счету ему было всё равно, ведь даже если это был бы горный хищник, он был бы скорее спасением от страданий, чем опасностью.
— Здравствуй, Колос, - осторожный знакомый голос над головой он не мог не услышать, и поднял стеклянные от жара глаза на вошедню кошку. — Ты умираешь,- он и сам это знал, пожалуй, хотя становилось немного неловко от того, что кому-то суждено увидеть его в таком состоянии. Он ведь несколько минут назад настроился умереть в одиночестве, и уж тем более не рассчитывал увидеть кого-то из прошлого.
— Я не могла представить, что мы встретимся здесь вот так, целитель племени Ветра.- сказала Листва. Колос усмехнулся, насколько это было возможно в его положении. И правда, он ведь тоже не ожидал увидеть её здесь. Не только вот так. Вообще никак... Они с ней вместе учились на целителей. Но Листва пропала чуть раньше, чем Колос признался в своей любви к Невидимой и оставил пост целителя...
- Ты ведь не слышишь, как они поют... Как жаль,- вместо приветствия, с искренним сожалением ответил Колос, кивая на камни, затем замолчал и закрыл глаза, так что можно было подумать, что он уже отправился в другой мир, затем все же поднял тяжёлые веки, и даже приподнял на передних лапах:
- Я уже давно не целитель племени Ветра, я наделал слишком много ошибок, чтобы занимать этот пост.- он вздохнул, ведь воспоминания о том, что он оставил пост, который был для него дороже всего на свете каждый раз причиняли ему боль. - А куда исчезла ты?- спросил он, как-будто между делом. Наверное, любой другой кот засыпал бы Листву вопросами, плоская бы удивлением, но у Колоса на это уже просто не было. Он даже не был уверен, видит ли он её на самом деле...

— Я тоже. Я оставила свое племя, - ответила Листва. Колос угрюмо кивнул в ответ и произнёс:
- Мы думали,  что с тобой что-то случилось что-то...- Колос хотел упрекнуть Листву в том, что она заставила соплеменников волноваться, но осекся, вспоминая, что и сам покинул свой лагерь, никому ничего не сказав о своём решении. Впрочем,  в нем уже так не нуждались, как в ней, ведь она на момент пропажи ещё была целительницей, в отличие от него. - Впрочем, я раз, что ты жива.- мягче добавил он, хотя ему и казалось, что тот факт, что глухая кошка выжила в столь опасном месте, был настоящим чудом. Хотя он слышал,  что прежде, чем стать ученицей целителя, Листва училась на воительницу. Быть может именно это помогло?
— Но в наших сердцах мы все еще с ними и мы все еще целители. Как бы сами не отрицали этого.- добавила его внезапная собеседница. Возможно Колос в глубине души действительно мечтал отмотать время назад и всё изменить... Но назвать себя целителем после всего, что сделал, он и не мог, это казалось ему оскорбительным по отношению к их закону и честным именам тех целителей, что служили своим племенам до последнего вздоха, как например его наставница,  Жемчужница.
Он хотел ответить, но в глазах потемнело, и он пошатнулся,  но дрожащих лапах с трудом удержав равновесие. Ему становилось хуже, и он уже и вовсе не чувствовал своих лап.
— Я ушла вслед за призрачными знаками Звездных Предков, <...> Я, не умеющая читать знаки, не нужна племени, - сказала Листва, когда Колос спросил её о причинах ухода.
- Все мы совершаем ошибки. И не все знаки так однозначны.
Даже те, что продиктованы нашим собственным сознанием, могут значить гораздо больше, чем ты думаешь. - ответил он, пытаясь поддержать кошку, хотя пока и не понимал, что именно она имела в виду. Может она просто не конца откровенна с ним? Впрочем, между ними были разногласия в той прошлой жизни, из-за которых у неё были основания не доверять ему и сейчас. Ему же скрывать было уже нечего.
— А какова твоя история?- спросила Листва.
- Я нарушил Закон Целителей. Всё куда более прямо, чем то, о чем сказала ты. - вздохнул Колос. Так странно, сейчас говорить об этом ему было так легко.- Я полюбил кошку, которая на свет моих котят.- Колос вздохнул и закрыл глаза, пытаясь восстановить в памяти призрачный образ Невидимой,  который в воображении был затуманен пеленой того пожара, перед которым он видел её в последний раз. Он знал, что погибла она не в огне, но именно огонь лишил его возможности проститься с ней. Ему было больно осознавать, что он уже почти не помнит её.  Образ в воспоминаниях был таким размытым.  Он терял близких и прежде, но все они потом много раз навещали его во снах. Все, кроме Невидимой. А память, к сожалению,  так несовершенна... - Нам удалось скрыть это ото всех. Но когда она погибла, я больше не мог нести эту ложь в одиночестве.  На Совете я всё рассказал, и признал, что не могу больше быть целителем. Я думал, меня изгонят из племени, но мне дали второй шанс. Я стал учеником воителя. И знаешь, было бы куда легче быть изгнанным, чем пройти через это... Я каждый день видел полные ненависти глаза своих сыновей, и каждый день чувствовал вину перед своим наставником. Я был у Янтаря первым учеником. Представь, каково ему было обучать старика?- Колос вздохнул. Он должен был отдать должное Янтарю – молодой воин ни разу не упрекнул его ни в чем, был терпелив и поддерживал, как мог. И благодаря его терпению Колос смог выживать в горах все эти луны.
Не в силах больше сидеть, Колос лег обратно на землю.
- Я прошёл воинское испытание. Я не верил, что это возможно, но это случилось. Но я не смог. Ты права, в душе даже тогда я оставался целителем, у меня просто не хватило духу произнести новую клятву, которую я тоже не смогу сдержать. - Колос заглянул Листве в глаза. За его прошлые слова она могла осудить его, как и все, но это она должна была понять: целитель не сможет сражаться, не сможет причинить вред ни одному коту даже из соседнего племени.
Мысленно Колос по-прежнему пытался воспроизвести образ Невидимой,  и так и не сумев уронил подбородок на лапы, прикрыв глаза, а затем снова заговорил:
- Я любил её.  Но даже не знаю, любила ли на самом деле она меня... Помнишь,  когда озеро замерзло, Темный Лес изгнал Звездное племя? Это произошло из-за меня. Я был слишком близок с ней, а она служила Темному Лесу. Зло проникло на Небеса через мой сон.- в этом признаться было тяжелее всего. Колос не знал этого, когда был ещё в лесу у озера. Он додумался об этом гораздо позже, уже здесь, в горах. И именно тогда усомнился в искренности признаний Невидимой. - Это видимо были мои призрачные знаки. Я позволил себе думать, что в моем сердце есть место чему-то ещё,  кроме заботы о племени. Я рискнул ради этого всем. И ошибся. Потому что понял, как важен для меня был долг целителя, лишь когда потерял это.

Отредактировано Колос (2020-10-10 00:47:52)

— Мы думали, что с тобой случилось что-то... — произнес обессиленный Колос, вызывая на устах бывшей целительницы печальную улыбку сожаления. Как многих она тогда оставила! Но помнит ли о ней до сих пор Змеезвезд? Помнит ли кто—нибудь еще…? Кому она вообще была важна… Листва попыталась приободриться, криво улыбнувшись, но вместо этого всего лишь показала собеседнику, насколько ей не все равно и как же сильно это все душу рвет.

— Я нарушил Закон Целителей. Всё куда более прямо, чем то, о чем сказала ты, — сказал серый кот. Листва кивнула, готовая «слушать». Она была его последним собеседником. Тем, кто будет хранить его последние слова. Выдержат ли это ее хрупкие плечи? Выдержит ли она еще хотя бы луну? Бирюзовые глаза Листвы отразили полосатого кота, а после посмотрели в сторону, думая о том, как она устала. Устала жить и бояться умереть. Пестрая внимательно внимала историю Колоса. Несмотря на прошлые обиды, она прониклась глубоким сочувствием. Ведь она прекрасно знала, что такое «любить». Так искренне, так сильно, что можно было положить все ради любви. Колос лег, не в силах больше сидеть. Листва прижалась к коту, чтобы он не чувствовал холода. Она что—то успокаивающе бормотала ему, порой сама не понимая своих слов. Словно пыталась успокоить беспокойного котенка перед сном. Пестрая положила куцый хвост на замерзающего, словно бы боясь не сделать хотя бы мелочи ради тепла.

— Ты пережил слишком многое, чтобы винить себя. Любовь — сильное чувство. И любовь живет в каждом из нас. То, что ты испытал это , как бы оно ни было губительно в итоге, оно ведь давало свет…? Давало что—то большее, чем вся жизнь до и после, — Листва склонила голову, вспоминая свое прошлое. — Мне кажется, она любила тебя. Я не знаю, действительно ли это было так, но я не думаю, что ты бы смог не понять тогда, любят ли тебя. Но сейчас — кто знает. Иной раз и я думаю — а любили ли меня…? Были ли все слова искренни… Наверное, мне было бы легче, если бы я знала точно, что меня никогда не любили и что все это была ложь. Тогда я бы смогла проститься. Навсегда.

Кошка замолчала, думая, действительно ли та кошка любила Колоса? Или же просто пользовалась? Листва никогда не интересовалась чужой историей любви, а потому не могла понять, к какой истине она склоняется ближе. Как бы хотелось верить в то, что все это - всего лишь дурной сон. А они оба проснуться котятами в детской, сказав маме "знаешь, мне приснилось, будто я прожил целую жизнь..."

— Когда ты был последний раз на наших родных землях, Змеезвезд все еще был предводителем? — помолчав, внезапно спросила Листва. Сначала она смотрела в одну точку, но потом перевела болезненный взгляд на Колоса, решаясь погрузить его в свою истину. И пусть ее тайна умрет вместе с ним. — Я любила его. Я любила его так сильно, так беспамятно, что мне хотелось быть кем угодно и неважно в какой роли, лишь бы быть рядом. Мне не важно было, какой он был со мной. Каждый раз, когда он проводил со мной время, каждый раз, когда нам удавалось вырваться на совместную прогулку, я разрывалась от счастья, что я удостоена идти рядом с ним и дышать с ним одним воздухом. Ох, я была влюблена, — Листва улыбнулась, вспоминая то светлое, — На самом деле мне было неважно все, даже если завтра Змеезвезд меня бы оставил или выгнал бы из племени, не в силах скрывать наше совместное предательство. Хоть в душе я переполнялась восторга и искренней симпатии, я редко, почти никогда, не смела показывать, насколько сильно я его любила. И люблю. Даже сейчас, когда я говорю о том болезненном периоде моей жизни, когда мою голову туманили страшные сны и мысли, я понимаю, каким многим он был для меня и есть. Это так странно, так стыдно и горько, сидеть перед тобой и плакать не то от сожаления, не то от счастья, что я была когда—то рядом с ним, — Листва улыбнулась вновь, чувствуя на своих губах слезы. Так непривычно было показывать эмоции, чувствовать их на своей морде. — А позже не то Предки, не то я сама, изгнала себя из племени, зная, что наша история должна прерваться. Но в моменты яркого голода, холодных ночей, я засыпала, шепча лишь о том, чтобы он был счастлив. Даже когда я провела без него десяток лун, с улыбкой я смотрела на луну, думая о том, смотрит ли он сегодня на нее, счастлив ли он… — кошка замолчала, сжимая губы. — Я хотела быть сильной для него. Я о многом молчала, не доверяя ему. Вскоре наши речи стали излишне любезными и неискренними, хотя каждый знал и прекрасно понимал, что другой что—то скрывает. — бывшая целительница отвела взгляд. — Я так и не набралась храбрости. Я поняла, что все это не нужно. Что ему нужно быть хорошим предводителем, что ему нужно жить как можно лучше. И если мой уход смог хоть как—то облегчить ему душу, то я рада… Я рада. Я боялась приближаться к своим территориям, чтобы, если вдруг почуяв запах любимого… чтобы я смогла устоять и не кинуться к нему, — кошка вздохнула, вспоминая свои метания. Свои терзания и даже злые слезы. Тогда, когда бежала прочь и хотела вернуться, ни о чем не думать и просто чтобы все было как раньше…. До того, как на плечи свалилось бремя многолунной ответственности, —  Значит, обретая долг целителя, мы навсегда теряем право на счастливую любовь

<Должна ли я доказать ему?> - вдруг сверкнула мысль.

Если бы когти Невидимой были материальны, они пронзили бы камни под её лапами. Она вдруг подумала о том, сколько вытерпел Колос, рискнув полюбить её. Сердце, совсем как живое, пропустило удар. Должна ли она теперь сделать своей целью предложить взамен нечто равноценное его любви?

Невидимая плохо разбиралась в сказаниях о том, что есть это чувство, что всегда было либо окутано ореолом смерти, либо похоже на мягкий туман. Однако в этот момент она вдруг наполнилась мрачной решимостью, лучом среди тьмы сверкнувшей на фоне смертельной душевной боли. Мгла не могла рассказать о том, что она ощущает, глядя в зелёные глаза, и едва ли нашлась бы с убедительными речами, чтобы выразить, насколько ошибся серый целитель, но она была способна на другое.
Молча поставила бы на кон целый мир, например. Странно, силы призрачной воительницы как будто высасывали стены горной пещеры и сами поющие камни, что украшали мистические покои. Однако именно в этот момент она явно чувствовала, что этих сил хватит на то, чтобы разрушить всё, что когда-либо приносило или может ещё принесёт боль тому, кого она полюбила (как будто забывая, что сама ключевым образом тому была виной).

Когда Листва говорила, Невидимая не сводила с неё блестящих синих глаз. Как если бы выслушав её историю она могла бы окончательно увериться  в том, что любовь ищет подвиг и неминуемо жаждет жертвы. Или наконец научиться понимать, что это значит - любить. Каждый  из присутствующих, пока голос пёстрой кошки баюкал пещеру, думал о своём. Когда Колос осознавал, что всё, что он делал, было не жертвой, а моральным суицидом, Невидимая уверовала, что не оставит происходящее без своего почерка и заключительной росписи, чего бы ей это ни стоило. Синие глаза призрака печально сияли в темноте, изменившие морду до неузнаваемости. В её чертах застыло столько боли и ненависти за то, что происходит, и столько безумной решимости, что вскоре она, захлебнувшись от мыслей, словно сама ощутила это и крепко зажмурилась.
Она понимала, что сейчас произойдёт.

- Любовь приносит только боль. Рано или поздно, но будет очень больно, - сказал Колос те слова, что ещё долгое время будут звучать в голове Невидимой. Она через льдинки приоткрывшихся глаз взглянула на любимого сверху вниз, сделав небольшой шаг ближе и незримо, но так нежно, как только может - она силилась вообразить себе ощущения от этого касания - дотронулась до его носа своим. Глаза снова закрылись, чтобы влага в последний раз поселилась на щеках. Ненадолго она задержалась в этом положении.
Не выразить словами, как тяжело в этот момент кошке было осознавать, сколько боли испытало угасающее сердце целителя. Она никогда не хотела для него этой боли. Тогда ей показалось, что взамен зияющей пустоте, что в эти минуты расползлась  в душе, она может предложить только ненависть ко всему живому и мёртвому.

Взгляд в последний раз ласково скользнул по морде родного кота и направился дальше. Седая шерсть топорщилась на исхудавшем теле, выдавая беззащитность его обладателя, и на это было так невыносимо и жаль смотреть, что в конце концов Мгла резко выпрямилась, повернулась к Листве и Колосу спиной, сделала шаг вперёд и вперила взгляд в выход из пещеры. Свет от кристаллов заиграл на серебристой шерсти. Она почувствовала, что именно в этот момент любимый вздрогнул в последний раз, окончательно разделяя загробную жизнь Невидимой на до и после.
<Конечно, Звёздное племя не примет его в свои ряды, - почти торжественно предчувствовала синеглазая: - Конечно, оно обречёт его на вечные скитания, как когда-то меня. Вот только он этого не заслуживает>.
- Не бойся, Колос, - решила она за себя и любимого:
- Я отомщу.
А могла просто сказать <я люблю тебя>.

Последняя фраза призрака окутала камни, отпевшие завершающие ноты жизни серого целителя, и поднялась выше, к мрачному и мутному от ветра горному небу. Потусторонний, кажущийся до боли знакомым Невидимой холод заполонил пещеру.
- Рана?..- с волнением и странной надеждой предположила кошка.

------> Тёмный лес

Отредактировано Невидимая (2020-10-19 03:46:21)